«Лунный свет»: большая победа маленького кино

Мало кто прогнозировал главный «Оскар» фильму Барри Дженкинса (кроме небольшого украинского ресурса о кино). Все действительно поверили в то, что «Ла-Ла Ленд» очаровал киносообщество. Но, возможно, история о компромиссе отношений и карьеры в «Ла-Ла Ленде» не срезонировала со старшим поколением членов Киноакадемии так, как она поразила в самую цель юную аудиторию. Порицать Киноакадемию в любви к эскапизму в кино не пришлось, ведь выбор был сделан в пользу серьезного драматического фильма.

«Лунный свет» не содержит политической повестки. Однако возможность высказаться именно в пользу этого кино могла показаться Киноакадемии чрезвычайно важной во времена президентства Дональда Трампа (что-то подобное произошло с победой «Коммивояжера» иранского режиссера Асгара Фархади в категории «Лучший иностранный фильм»).

Победа «Лунного света» — это еще и триумф независимого кино. До сих пор ни один малобюджетный фильм до таких высот не поднимался. «Лунный свет» создан одной очень маленькой инди-компанией – А24. На ее счету уже предостаточно выдающихся лент: «Из машины» Алекса Гарленда, «Эми» Азифа Кападии, «Лобстер» Йоргоса Лантимоса.

В конце концов, среди причин, по которым «Лунный свет» получил главную награду, ключевой остается одна — это триумф чистого искусства. Впервые за долгое время фильмом года действительно становится важная и кинематографически изобретательная картина. Социальный месседж — только обертка в которой данное кино преподносят в прессе. «Лунный свет» значительно самобытнее, глубже и сложнее, чем может показаться.

Фильм разделен на три части. Каждая – один этап в жизни главного героя, темнокожего парня Шайрона из бедного района в Майами. Триптих о детстве, юности и взрослении парня, которому предстоит интимное открытие собственной сексуальности, складывается в кинопоэму.

Социальная и расовая повестка здесь конечно же присутствует. Впрочем Дженкинс предпочитает уделить максимум внимания своему одинокому и неразговорчивому герою Шайрону, чтобы избавить его от тех самых ярлыков, которые навязывает герою сеттинг фильма. Неспроста парня начинают дразнить «faggot» (педик) еще до того, как сам Шайрон едва ли в состоянии понять «сексуальность» как таковую.

Культурная среда, которую воссоздает режиссер, декорации картины, ее колорит определяет кино в статус социальной драмы, а угрюмая реальность диктует соответствующий подход в съемке. Но Дженкинс делает выбор в пользу яркой композиции, отказавшись от реализма в доку-стиле. В этом ему помогает оператор Джеймс Лэкстон и композитор Николас Брителл. Лэкстон использует сразу несколько выразительных операторских приемов. Фильм открывается головокружительной сценой, снятой крутящейся на 360 градусов камерой, а в ключевой сцене купания в море объектив то и дело заливает волнами, обеспечивая чувство полного погружения.

Камера вообще здесь взяла на себя роль главного рассказчика. Дженкинс не злоупотребляет диалогами, зато трясущийся объектив, с неровными струнными Брителла, говорит о тревожном состоянии героя. Постоянно меняющаяся фокусировка и съемка героя со спины говорят о его эмоциональной закрытости. Богатая контрастная палитра цветов, рапид и классическая музыка на фоне пальм и пляжей Майами дают чувство оторванности от реальности, в котором живет Шайрон.

Барри Дженкинс лучше нас с вами чувствует благородство и в то же время конъюнктурность темы. Последнее, что его интересует — актуальность и острота высказывания. До зрителя доходят лишь обрывки фраз о судьбе Хуана (наставника Шайрона из детства) и микро-сцены, намекающие на наркозависимость матери героя. Именно поэтому «Лунный свет» тяжело обвинить в спекуляции.

Дженкинс ставит под вопрос саму идею бремени черного человека, как ключевую для темнокожего кино. Проблематика идентичности героя здесь несет вовсе не расовый характер, хоть и связана с ним тонкими нитями. Режиссер отказался от привычного жанра духоподъемного байопика с эмоциональным перегрузом в виде наркотических истерик на фоне гетто-трущоб. Лейтмотивом фильма становится следующая цитата: «Running around, catching up all that light, in moonlight black boys look blue». Где-то в середине фильма у Шайрона и его друга будет тот самый эпизод под лунным светом, когда парни хотя бы ненадолго лишились цвета кожи и избавились от гнета расового ярлыка.

«Лунный свет» систематически пытается перевернуть привычный киноязык на уровне и сюжета, и стиля. Это гей-драма, которая нивелирует элемент самоутверждения и каминг-аута. Это история взросления без морали и история любви без хэппи-энда. Насильственное обобщение — то, против чего восстает и Дженкинс и его герой Шайрон. Режиссер прежде всего не хочет выстраивать сюжет в привычном социально-драматическом направлении, так же, как Шайрон хочет идти своей личной траекторией развития. Герой, к несчастью, в этой битве проиграет, когда поддастся социальному гнету и в третьем акте фильма наденет единственный приемлемый для общества образ качка-драгдиллера.

Его переход в единственную возможную для него ролевую модель, от частного к общему — очень важный этап фильма, в котором режиссер «бросает» зрителям, то, что они прежде всего ждут от фильма о черном гее, и, таким образом, порицает их в этом. За право на поиск своей идентичности Шайрон борется так же, как Дженкинс, на первый взгляд, борется за право показывать историю черного парня в свойственной ему интимной манере. Режиссер, в отличие от протагониста, свое право отвоевал, и даже раньше чем об этом объявили на церемонии «Оскар».

К слову, не пропустите украинскую премьеру «Лунного света» в рамках киевского «Фестиваля американского кино “Независимость”» со 2 по 6 марта.