«Секретные материалы»: Эпизод четвертый
Кажется, мы наконец-то поняли главный принцип новых «Секретных материалов» – в одиннадцатом сезоне удачной можно назвать каждую вторую серию. Впрочем, четвертый эпизод оказался не просто качественным, а, вероятно, даже одним из лучших в истории всего сериала. Как минимум в десятку самых смешных и оригинальных он бы обязательно попал.
Прежде чем говорить непосредственно о событиях серии, стоит сказать пару слов о сценаристе Дэрине Моргане. Дэрин – удивительно разносторонняя личность: его творческий путь начался с исполнения роли Человека-червя во втором сезоне «Секретных материалов», а позже он стал одним из сценаристов шоу. Мало того, именно вышедшие из-под его пера эпизоды сегодня считаются классикой. Среди них – номинированный на «Премию Эдгара Аллана По» «Розыгрыш» и обладатель «Эмми» «Последний отдых Клайда Бракмана». Самая недавняя работа Моргана для «Секретных материалов» – серия «Малдер и Скалли встречают двуликого монстра», которая считается одним из немногих достоинств неудачного десятого сезона. Неудивительно, что новый эпизод сценариста, «Затерянное искусство лобового пота» – очередной успех.
Эффект Манделы
Вместо «монстра недели» мы получаем загадочное явление, которое наверняка и сами хотя бы раз ощущали в реальной жизни. Речь идет об эффекте Манделы – феномене, связанном с коллективной памятью. Дело в том, что многие считают Нельсона Манделу замученным до смерти в тюрьме ещё в 80-х годах и даже отчетливо помнят, как об этом сообщали в новостях. На деле же знаменитый политик умер в 2013 году по вполне естественным причинам, а коллективная память, как оказалось, может ошибаться. Так что если вы уверены, что слышали, как Дарт Вейдер произносил слова «Люк, я твой отец», виной всему этот странный сбой в воспоминаниях. (На самом деле фраза звучит как «Нет, я твой отец».)
С эффектом Манделы нас знакомят через историю Реджи (Брайан Хаски) – загадочного, но безобидного с виду мужчины, внезапно вызвавшего Малдера на ночное рандеву. Выглядит он совсем как стоковый информатор из классических шпионских фильмов (да и самих «Секретных материалов»): одет в тренч, ест семечки и даже знает тайное место для встреч. И, конечно, рассказывает о страшных заговорах. Чтобы Фокс не решил, что он совсем уж чокнутый, Реджи доказывает существование эффекта Манделы на личном примере, заявляя, что любимой серии «Сумрачной зоны» агента не существует. Сомнительный аргумент, но эпизода действительно не найти ни среди кассет Малдера, ни в официальном справочнике шоу. Больше того, даже рациональная Скалли оказывается жертвой массового заблуждения – любимое желе ее детства будто исчезло с полок всех магазинов.
То, как агенты интерпретируют странные нестыковки в собственных воспоминаниях – блестящая демонстрация их эволюции на протяжении десяти сезонов. Дана, конечно же, уверена в том, что это лишь массовый психоз. Но Малдер, разочарованный безрезультатной борьбой с тайными организациями, отказывается видеть в явлении очередной заговор. Его объяснение – параллельные миры. На самом деле, эта версия не настолько странная, как можно было бы предположить. Эффект Манделы иногда называют (правда, не в самых научных кругах) возможным доказательством существования альтернативных временных линий, которые накладываются друг на друга, сплетаясь в одну реальность. Учитывая, что некоторые фанаты объясняют почти не связанные серии одиннадцатого сезона существованием нескольких измерений, теория весьма занятная.
Альтернативное прошлое
Но самая интригующая трактовка, конечно, у Реджи. По его словам, пробелы и нестыковки в памяти населения умышленно создают «Они». Зачем? Чтобы, как писал Джордж Оруэлл, «контролируя прошлое, контролировать и будущее». Четвертый эпизод смело может похвастаться лучшим монтажом за весь (пока) сезон, но один момент особенно выделяется даже больше, чем маленький Малдер с головой взрослого Духовны. В рассказе Реджи о глобальных корпорациях, которые хотят контролировать что именно о них помнят люди, фрагмент звука вырезан так, будто информатор назвал какую-то существующую компанию, чье имя лучше не озвучивать.
Если верить Реджи, «Они» искажают не только крохотные воспоминания и названия любимых продуктов детства, но и гораздо более масштабные аспекты прошлого. Например, он утверждает, что когда-то собственноручно основал отдел Секретных Материалов и длительное время был партнером Малдера и Скалли. Частично склеенный из старых эпизодов монтаж приключений троицы – уж точно самый смешной и трогательный момент за последние несколько сезонов шоу. Одна из причин успеха Дэрина Моргана как сценариста – то, что он прекрасно понимает специфику «Секретных материалов». Сериал получается блестящим именно тогда, когда отбрасывает все полумеры и позволяет себе быть по-настоящему абсурдным, самокритичным или страшным.
Сложно представить более тонкую самоиронию, чем в сцене с ФБРовцами и инопланетянами. Морган высмеивает и Трампа с его стеной, и стандартные ходы теледрам, но в первую очередь – сами «Секретные материалы», в которых поиск правды важнее находки. Особенно забавной получилась карикатура на архетип «вечного борца за истину» в лице Малдера – вместо безэмоциональной читки реплик, Дэвид Духовны закатывает блестящую гротескную истерику.
Что происходит на самом деле?
Главное отличие этой серии от предыдущих эпизодов шоу – то, что она полностью соответствует современной проблематике и дискурсу 2018 года. Найти правду сейчас – пустяковое дело, ведь с помощью обыкновенного смартфона можно отыскать больше информации, чем во всех архивах ФБР в 90-х. Но вот отсеять истину от фейковых новостей, «альтернативных фактов» и, простите, постправды… Это уже задача посложнее. Загадочные «Они» существуют, точнее – существует доктор Теодор Они, который, возможно, манипулирует сознанием других людей. Он совершенно не скрывает этого, наоборот, сам выкладывает в интернет видео о своих деяниях. Вот только кто теперь ему поверит? А главное – кому это нужно, если правда у каждого своя? Разговор Малдера с доктором Они – не просто блестящая сцена с прекрасным диалогом, но и самая точная и решительная критика современного общества за весь сезон.
К проблеме поисков правды в нынешнем мире авторы возвращаются еще раз в финале эпизода. У нас достаточно информации о Реджи, но сложно наверняка сказать, кто же он – безумный из психиатрической больницы или незаслуженно забытый герой ФБР. С одной стороны, во втором эпизоде среди компьютерных файлов агентства мелькнул его бейдж, а в старых сериях шоу вскользь упоминался экс-партнер Фокса по имени Редж. С другой – у Скалли в руках файлы, подтверждающие ее догадки о мужчине: он был травмирован во время войны, проработал в нескольких государственных учреждениях и загремел в клинику, пережив нервный срыв. Что в таком случае делать с финальными словами агента Скиннера, который узнает Реджи? Правда где-то рядом, но сможем ли мы отличить ее от всего остального?
Вердикт: Хорошо-хорошо, проблемы у четвертой серии все же есть. Например, она тоже совершенно не связана с основной сюжетной линией (хотя сейчас уже возникают сомнения насчет того, есть ли она вообще) и упорно игнорирует события всех предыдущих эпизодов. Но при этом серия настолько самодостаточна и качественно снята, что язык не поворачивается ее ругать. Это яркий пример тонкого юмора Дэрина Моргана и того, за что мы любим «Секретные материалы». Если вы посмотрите за весь сезон всего одну серию, то посмотрите, пожалуйста, именно эту.
