Почему сиквел «Хэллоуина» – плохая новость для любителей хорроров

Скажу сразу – я очень люблю «Хэллоуин» Джона Карпентера. И мне искренне понравился прошлогодний ребут этой франшизы. Но недавние новости о том, что лента получит еще два сиквела, внушает мне лишь разочарование и тоску. А еще – ощущение жуткого дежавю. Рассказываю, почему.

Как снять фильм и заработать на этом гору денег? На протяжении многих десятилетий, у Голливуда был довольно очевидный ответ на этот вопрос. Берем известных актеров, чьи имена можно будет написать на постере огромными буквами, подписываем на проект популярного режиссера и вкладываем миллионы долларов в костюмы, спецэффекты, лучшие камеры и экзотические локации. Ведь зрителям нужен эскапизм – увидев всю эту роскошь, они не устоят и помчат в кинотеатры. Конечно, тогда были фильмы со скромными бюджетами, которые умудрялись собрать хоть какую-то кассу, но они были скорее редкими исключениями. Никто всерьез не мог подумать о том, что можно вложить в картину пару десятков тысяч долларов и собрать десяток-другой миллионов – ну какой может быть эскапизм в ленте с таким крошечным бюджетом?

Начиная с середины 1970-х, смелые (и уж очень неопытные) американские режиссеры начали творить что-то совсем чудовищное – пытаться самостоятельно финансировать свои дебютные картины. При этом, они не просто хотели показать эти работы своим университетским преподавателям, друзьям и родственникам – эти странные ребята надеялись, что их кино понравится рядовым зрителям. Впрочем, подход у них был специфический – насмотревшись европейских ужастиков, американцы начали делать что-то похожее. Зачем красивые декорации, если кадр можно погрузить в полумрак и забить всю пустоту зловещими тенями? Зачем экзотические локации, если самые жуткие места – заброшенные дома, разрушенные фермы и тихие кладбища – прямо тут, под рукой? И кому нужны звезды Голливуда, если большая часть каста и так не доживет до финальных титров? Уэс Крейвен вложил в свой дебют, хоррор «У холмов есть глаза», всего 300 тысяч долларов. Публике неожиданно понравилась история о мутантах-каннибалах, и картина собрала в американском прокате 25 миллионов. Спустя год, Тоби Хупер снял «Техасскую резню бензопилой» за мизерные 80 тысяч долларов, и она собрала 30 миллионов. Но настоящим символом эпохи «дешево и страшно» стал «Хэллоуин» Джона Карпентера – 300 тысяч бюджета, четыре недели съемок и 70 миллионов в прокате.

Низкобюджетные ужастики стали любимцами молодых зрителей и не менее молодых постановщиков. Из-за того, что никто не вкладывал в эти картины серьезные деньги, режиссеры не страдали от давления со стороны студий, а их креативность ограничивалась лишь умением соорудить что-то зловещее из подручных материалов. Снимая тот самый «Хэллоуин», Карпентер, например, вдохновлялся французской новой волной и Брайаном де Пальмой. Эта творческая свобода, в свою очередь, подкупала фанатов – новые истории были совершенно непохожими на то, что показывали в кинотеатрах в дневное время. Они нарушали все правила «приличного» кино, параллельно поднимая темы, которые пугали более опытных и уважаемых режиссеров.«Техасскую резню бензопилой» со временем начали трактовать как манифест против гендерного насилия и медитацию на тему этичности мясной индустрии, а «Рассвет мертвецов» – как критику американского консьюмеризма.

Каждый уважающий себя студент-киношник бросился снимать что-то похожее – и за «Хэллоуином» последовала волна «праздничных хорроров». Хотите посмотреть на резню в день Святого Валентина, на Рождество или летние каникулы? Милости просим, таких ужастиков десятки. Я тут не утрирую – слэшеры настолько быстро приелись аудитории, что уже в начале 1980-х начали выходить комедийные пародии на этот жанр. Более креативные режиссеры усвоили центральную идею феномена – «напугать зрителей можно и за копейки» и переключились на другие виды хорроров. Сэм Рэйми, например, взялся за свою трешевую, но очень изобретательную трилогию о зловещих мертвецах.

А вот студийные боссы трактовали этот феномен иначе – им понравилась идея того, что можно заработать уйму денег без серьезных затрат, и они взялись за главные хиты 1970-х. В начале 1990-х американские зрители увидели сиквелы любимых ужастиков – «Пятницы, 13-го», «Кошмара на улице Вязов», «Детских игр» и того самого «Хэллоуина». Картины действительно окупались в прокате, но быстро расстеряли все свое новаторство. Студии не хотели экспериментировать, вместо этого они раз за разом повторяли успешный шаблон: «все думали, что маньяк мертв, а он жив, вот он убивает невинных людей, вот его наконец-то убили, но мертв ли он на самом деле? Узнаем в продолжении!». Особенно повезло «Хэллоуину» (или, возможно, я просто люблю его больше остальных франшиз) – кровожадный Майк то оживал, то умирал, то оказывалось, что Лори (главная протагонистка серии) – его сестра.

С каждой новой частью франшизы становились все более предсказуемыми (зачем вообще переживать о протагонистах, если они просто фигурки на конвеере) и глупыми – разве что градус насилия увеличивался. В начале 2000-х эти серии даже начали перезапускать – так мы обзавелись новой «Техасской резней бензопилой», кровавым «Хэллоуином» Роба Зомби и прочими бессмысленными ребутами. Критики их, естественно, ругали, и было за что – весь креатив заменило желание шокировать зрителя еще более чудовищным злодеем. Не буду вам надоедать бесконечными примерами, но в итоге все закончилось тем, что слэшеры (а заодно – все ужастики, независимо от темы) получили репутацию ультражестоких, глупых и бездумных фильмов.

Подпорченная слава хорроров исправилась только недавно – после того, как новая волна изобретательных режиссеров взялась за оригинальные ужасы. «Тихое место», «Наследственность», «Сырое», «Суспирия» (об оригинальности можете поспорить с Гуаданьино),  «Ловушка» – список недавних ярких и пугающих фильмов можно продолжать до посинения. Казалось бы, все отлично, и фанатам жанра можно спасть спокойно, но не тут то было – студии уже снова поверили в коммерческую эффективность хорроров и вовсю взялись за недавние хиты. Уже, например, стартовали съемки совершенно необязательного сиквела «Тихого места». Возможно, я ошибаюсь насчет этого продолжения и оно действительно окажется чем-то большим, чем неловкая попытка заработать на неожиданном хите. В 2020 мы также увидим перезапуск «Кэндимена» – культового хоррора 1980-х, а еще – ребут «Пилы». И очередную часть «Детских игр».

Но вернемся к продолжению «Хэллоуина». Если вы пропустили эту новость, то напоминаю – Blumhouse заявили, что новые части истории выйдут в 2020 и 2021 годах. Как вы уже наверняка поняли, меня эта информация расстраивает. Прошлогодний фильм служил катарсисом для всех зрителей, которые годами следили за напряженным противостоянием Майка Майерса и его вечной жертвы, Лори Строуд. Финал мне невероятно понравился как раз тем, что их роли изменились – героиня Джейми Ли Кертис отбросила свой страх и начала преследовать Майка. Казалось бы монстр наконец-то оканчательно побежден, а травмированная пережитым протагонистка может вернуться к спокойной жизни, которой у нее было так мало. Но тут мы узнаем, что никакого катарсиса не было, что финал был ненастоящим (ведь Майк-то жив!) и что борьба, которая тянется с 1970-х, продолжается. Кажется, история повторяется.