Да здравствует король!

Любимчик Сандэнса и режиссер расхваленной критиками ленты «Крид: Наследие Рокки» Райан Куглер добрался до мира Marvel и сразу взялся за главного темнокожего супергероя киновселенной. Больше того – нанял первую в истории студии женщину-оператора, заручился поддержкой Кендрика Ламара, а во время разработки сценария активно консультировался с Дональдом и Стивеном Гловерами. Уже после выхода первого трейлера, ловко смонтированного под трек политически активных рэпперов Run The Jewels, стало понятно – перед нами самый ожидаемый супергеройский фильм 2018 года. Вот только чем оказалась «Черная пантера» на самом деле? Эксплуатацией модной социально-политической повестки, развлекательной пустышкой или же искренним заявлением на важную тему?

Место действия – Ваканда, небольшая африканская страна, на территорию которой когда-то упал метеорит из редкого металла вибраниума. С тех пор технологии в стране развиваются невероятными темпами, но правители Ваканды намеренно держат достижения в тайне, чтобы избежать нападения со стороны алчных европейцев. После смерти отца, принц Т’Чалла (Чедвик Боузман) занимает престол, а заодно получает в наследие костюм и звание Черной пантеры – полумифологического защитника Ваканды. Начало его правления не из спокойных – давний недруг Клоу (Энди Серкис) грозится раскрыть миру тайну технологически продвинутой страны. С появлением загадочного наемника Килмонгера (Майкл Б. Джордан) проблемы только увеличиваются, ведь чужак претендует на вакандийский трон. К счастью, Т’Чалла не один: его поддерживает мудрая королева-мать (Анжела Бассет), строптивая младшая сестра-изобретательница (Летиша Райт) и несколько растерянный агент ЦРУ Эверетт Росс (Мартин Фриман).

Как было понятно еще по первым трейлерам, действие почти всей ленты разворачивается вне рамок привычного для киновселенной Marvel американского сеттинга. В центре внимания Куглера глубоко спрятанная в африканских джунглях Ваканда, ее обычаи, умопомрачительная природа и невероятные технологии. Визуально «Черная пантера» – яркий представитель афрофутуризма, художественного направления, возникшего еще в 1950-х. В то время как основная масса научной фантастики писалась белыми мужчинами и о белых мужчинах, темнокожие приверженцы афрофутуризма фантазировали о гипотетическом будущем, в котором Африка была бы экономически процветающей, политически влиятельной и технологически продвинутой.

К сожалению, самоирония плохо сочетается с пиететом. Фокусируясь на величии вакандийской культуры и на ее ритуальности, Куглер почти не оставляет места для шуток. Особенно это бросается в глаза в сравнении с недавним «Тором» Тайки Вайтити, где каждый диалог был напичкан панчлайнами. В «Черной пантере» же шутят преимущественно подростки и злодеи. И, конечно, случайно попавший совсем не в свою тарелку стереотипный белый агент ЦРУ. Впрочем, вполне вероятно, что в гипотетических сиквелах сценаристы позволят себе немного сбавить градус серьезности. Еще одно возможное объяснение излишнего пафоса диалогов – то, что часть юмора теряется при дубляже специфической речи персонажей-африканцев.

Одно из главных достоинств «Черной пантеры» – блестяще прописанный злодей, который местами вызывает даже слишком много симпатии. Образ Килмонгера (Майкл Б. Джордан) – внимательная деконструкция идеала афроамериканской маскулинности, сформированного в результате длительного исторического угнетения и стереотипизации. Контраст между выросшим в гетто Эриком и гордым принцем Ваканды – показательная иллюстрация того, как социальные условия влияют на мировоззрение человека. Когда Эрик требует использовать ресурсы Ваканды, чтобы помочь «братьям» по всему миру истребить белокожих угнетателей, это звучит чудовищно, но подобные сантименты регулярно звучат и в популярных рэп-песнях.