«Большая маленькая ложь»: пятая серия
Если вам кажется, что второй сезон «Большой маленькой лжи» уж сильно сбавляет темп в последних эпизодах, то вы не одни. Начало было многообещающим, но сейчас складывается впечатление, будто сценаристы неделю за неделей разжевывают одни и те же идеи, а герои вынуждены повторять все те же реплики и обсуждать давно надоевшие ситуации. Все это не означает, что сезон получился неудачным – все зависит от того, какими будут последние серии. Остается надеяться на то, что история еще сможет удивить нас небанальным сюжетным поворотом – иногда за медленным «раскачиванием» скрывается неожиданно мощный финал. Пока обсудим пятую серию, которая, увы, кажется неоправданно затянутой.
Селеста держит себя в руках
Мэри Луиза (Мэрил Стрип) решительно настроена стать опекуном близнецов – ей кажется, что Селеста (Николь Кидман) не в лучшем эмоциональном состоянии и может навредить детям. Как бы вы не относились к героине Мэрил Стрип, нужно признать, что логика в этом есть – ее невестка выглядит не очень уравновешено, еще и злоупотребляет сильными успокоительными и снотворными препаратами. На реддите, естественно, предполагают, что это Мэри Луиза подсыпает Селесте вещества, чтобы испортить репутацию женщины. Лично мне такой сюжетный ход показался бы слишком нереалистичным – тем более, что героиня Кидман действительно пережила сложный опыт и достаточно травмирована эмоционально, чтобы самостоятельно заглушать свою тревогу таблетками.
Чтобы не потерять близнецов, Селесте нужно всего лишь игнорировать провокации свекрови, вести себя чуть более сдержанно и показать, что она все еще остается хорошей матерью. Увы, это проще сказать, чем сделать – во время разговора с адвокатом Мэри Луизы женщина не выдерживает и устраивает скандал. Впрочем, суд решит не только судьбу близнецов – он послужит поводом допросить «монтерейскую пятерку» о событиях вокруг смерти Перри. Так что наши героини вполне могут вляпаться в серьезные неприятности. Я уже говорила, что второй сезон развивается медленно, но мне очень нравится то, как наконец-то переплелись условная «семейная» и «криминальная» сюжетные линии – казалось бы, мелкие бытовые конфликты могут привести к тому, что секрет героинь раскроют.
Рената выступает миротворцем
Хотите доказательство того, что Селеста не в себе? Героиня зачем-то разрешает Ренате (Лора Дерн) сыграть роль дипломата и найти общий язык с Мэри Луизой. Сложно представить, в какой альтернативной вселенной этот ход сработал бы – Рената, несмотря на все свои таланты и упорство, редко умудряется сохранять спокойствие в стрессовых ситуациях. Настолько редко, что ее агрессивные выпады и эмоциональные монологи, полные изобретательной ругани, можно считать одним из лучших элементов шоу. Вспомните хотя бы уже ставший мемом вопль «Я не буду НЕ богатой!» или истошный крик «Я сказала “спасииибо”!» из первого сезона.
Тем не менее, героиня Лоры Дерн приглашает Мэри Луизу на чай, и разговор получается предсказуемо неловким. Вместо того, чтобы убедить женщину отказаться от судового разбирательства, бедная Рената вынуждена рассказывать о своем банкротстве, комплексовать по поводу пустого дома (часть мебели уже распродали) и вновь переживать ненависть к Гордону.
Джейн вновь переживает за Зигги
Помните ту самую сюжетную линию, с которой начался первый сезон «Большой маленькой лжи»? Зигги обвинили в том, что он обижал крошку Амабеллу, а Джейн пыталась осознать, что ее милый сын может быть чем-то похож на своего отца (иными словами – на насильника-психопата). В конце сезона мы, конечно, узнали, что дочь Ренаты страдала от буллинга со стороны одного из близнецов, а значит – Селесте, а не Джейн стоит беспокоиться о том, что ее ребенок унаследовал худшие черты Перри. В пятом эпизоде второго сезона мы неожиданно возвращаемся к этой теме. После того, как один из одноклассников пристает к Зигги, близнецы пытаются защитить брата, но в итоге все заканчивается весьма неоднозначной картиной – трое детей Перри избивают одного мальчика.
Эта сцена отлично иллюстрирует сложности общения взрослых и детей. С точки зрения Селесты и Джейн, поведение парней может показаться очередным тревожным звоночком. С точки зрения Зигги и близнецов, все было справедливо – обидчик их оскорбил и отказался реагировать на слова, так что пришлось объединить усилия и проучить его. В то же время, сценаристы показывают, что гены – еще не единственный решающий фактор в таких вопросах. Даже если близнецы и унаследовали от папы склонность к агрессии, то Селесте удалось научить их контролировать себя – хотя бы в ситуациях, когда никто не обижает членов семьи.
Мэделин и Эд говорят начистоту
Наконец-то произошел хоть какой-то сдвиг в отношениях Мэделин (Риз Уизерспун) и Эда (Адам Скотт) – супруги отправились на очередной курс эзотерической терапии. Сами упражнения, конечно, не дали ничего хорошего, но длинная дорога домой заставила героев по-честному обсудить свои эмоции. Эд объяснил, почему его так задела измена жены (не то, чтобы это нужно было объяснять, но все же) и что именно его волновало с самого начала их отношений с Мэдди.
Должна признать, эта сюжетная линия выглядит очень реалистично и грустно: на протяжении всего первого сезона Эд пытался сделать их брак более страстным и романтическим, а затем с ужасом узнал, что Мэделин ощущала все те эмоции, которых ему так не хватало – только с другим мужчиной. Не думала, что скажу это, но во втором сезоне сюжетная линия Эда прописана чуть лучше, чем история его жены.
Бонни бегает… и вспоминает травмы прошлого
Если бы мы делали игру на выпивание по мотивам «Большой маленькой лжи», то точно бы пили каждый раз, когда героини видят флешбэки той ночи, когда погиб Перри. Напиться бы не получились, зато каждый понедельник начинался бы с пары-тройки глотков вина. Шутки шутками, но порой кажется, будто Бонни только то и делает, что бегает по лесу и страдает от воспоминаний. Чаще всего они связаны со смертью господина Райта, но иногда проскальзывают и более давние травмы – например, абьюз со стороны матери. Пока сценаристы не показывали нам деталей, но уже понятно, что мама Бонни была не самой приятной женщиной (и явно злоупотребляла спиртным), а отец толком не смог ее защитить. Возможно, сейчас она сама осознает свои ошибки, и как раз из-за этого попросила дочь убить ее? Или героине Зои Кравиц лишь послышалось, что мать это шептала?
Так или иначе, сюжетная линия Бонни остается парадоксальной – она уже успела надоесть, хотя нам толком так ничего и не объяснили. Возможно, стоило уменьшить количество флешбэков и бесконечных пробежек, а вместо них добавить хотя бы парочку хорошо прописанных сцен?
Случайные мысли
– Корри, странноватый любовный интерес Джейн, был замечен на выходе из полицейского участка. Фанаты уже давно теоретизировали, что юноша как-то связан с расследованием, но лично я не готова поверить, что он – детектив под прикрытием. Гораздо вероятнее, что парень – журналист, который получил наводку от детективов, и теперь работает над материалом о «монтерейской пятерке».
– Надеюсь, что сцена флирта между Эдом и Тори (кажется, жену театрального режиссера звали именно так) – лишь фантазия Эда, потому такой сюжетный ход проще представить в третьесортной мыльной опере, чем в «Большой маленькой лжи».
– Помните тот кадр, который гулял по интернету всю весну, и на котором героиня Риз Уизерспун бросалась мороженым в Мэри Луизу? Оказывается, эту сцену вырезали из сериала. Бессердечные люди.
