Эпизод 5: «Пути мёртвых»

«Американские боги» достигли экватора второго сезона, а вопросов у нас по прежнему достаточно. И с каждым новым эпизодом их все больше и больше.

После того, как Среда мочится на камеру и Иггдрасиль (да, он посадил в горшок мировое древо скандинавов), шоу опять разветвляется на три разные линии: Тени, Одина и Лоры. Не впервые, так что оценивать их намного проще.

В этот раз пойдем не хронологическим путем, а поговорим сразу о самой интересной части серии — Лоре и Суини. Героини опять воссоединились, чтобы посетить Барона Субботу — вдруг божество из верований вуду поможет воскресить мертвую жену? Так что в таверне Нового Орлеана мы знакомимся с новым мифом. Даже двумя.

Барон Суббота или Барон Самеди (креольский вариант) — дух (лоа), связанный со смертью, а также с сексуальностью. Тот факт, что Лора при нем начинает чувствовать вкус и возбуждение — отсылка к верованию, по которому вселение Барона в человека сопровождается чрезмерным аппетитом во всем, от еды до секса. Мама Бриджит — его жена, вместе с которой они превращают души мертвых в загробных существ.

Миф соглашается помочь Лоре, но в обмен на правду, которой оказывается тот факт, что мисс Мун питает чувства к Суини, а не бывшему мужу. Именно к этому отсылает сцена секса между ними (трикстерский устроенная супругами-божествами). Правда воскрешения девушка так и не добивается, сначала нужно найти кровь человека, который искренне любит. Линия Лоры и лепрекона оказывается движущей для сериала, так как пока только в ней у персонажей есть мотивация и развитие. По крайней мере понимание зрителем желаний персонажей по-настоящему подживляет интригу насчет дальнейших событий.

Линия Джина, Салима и Одина дарит нам прекрасный диалог о вероощущении, а также отменный антрепренерский ход Среды, который иронично рекламирует себя как лучшего из богов. Впервые в сериале заходит речь о мусульманстве как крайне молодой религии, которая существенно изменила подход к восприятию арабской мифологии. Такого бы побольше.

Параллельно, Гримнир (одно из имен Одина) вспоминает, что Джин был в Соддоме (я думаю нет смысла напоминать, что это за город) и заезжает к Альвису — гному из скандинавских верований. В мифологии тот считал себя самым умным существом и даже посватался к сестре Тора, Труд. Но бог грома заговорил ему зубы и Альвис на свете солнца окаменел. В сериале Среда пытается склонить на свою сторону короля гномов, после чего отправляется назад в Каир. Несмотря на то, что у героя вроде как есть мотивация, следить за этой сюжетной линией довольно сложно, так как за полтора сезона так до конца и неясно, что собой представляет война, к которой готовится скандинав. Но харизма Иэна Макшейна перекрывает любые минусы.

Под конец вернемся в Каир, где происходят самые сюрреалистичные события эпизода: Тень почему-то общается с мертвыми и узнает, что такое линчевание (все же он вырос во Франции). Параллельно Ибис, Ананси и Билкис продолжают вальсировать вокруг случайных людей, обсуждая все те же расовые проблемы, только уже не так бодро, как в прошлой серии. К слову, Уилл Джеймс, о котором идет речь в шоу, действительно был повешен в Каире (иронично, но создатели сериала не говорят, что после него теми же бандитами был линчеван Генри Зальцнер, белый парень).

Вся сюжетная линия Тени в пятой серии — одно большое недоразумение. Мы не понимаем, зачем он в Каире, что он делает, к чему стремится, почему натыкается на призрак убитого темнокожего и чего от него ждать в дальнейшем. Визуальная сторона у эпизода отличная, но сюжетно она оставляет множество вопросов. Создатели внезапно очень глубоко нырнули в вопросы афроамериканской истории, отрезав часть повествования от основных событий.

Остается надеяться, что во второй части сезона Лора и Один подхватят меланхоличного Тень, потому что пока именно он тянет сериал вниз.