Секс, кэмп и красный цвет: из чего состоит мир Педро Альмодовара
Он никогда не работал в Голливуде, однако его кино пробилось до самого «Оскара». Он плохо говорит на английском и нежно любит «низкий» жанр мыльной оперы пока с ним мечтают поработать звезды первой величины. Педро Альмодовар — ключевая фигура современного испанского кинематографа и сегодняшний герой нашей «режиссерской рубрики».
Кэмповая эстетика
У Альмодовара кэмп граничит с высоким искусством, предлагая что-то совершенно новое в вопросе гиперболизации в кино. Режиссера постоянно тянет к преувеличению как в цветах и декоре, так и в драматургии. При этом кэмп не делает истории Педро менее драматичными, просто раздвигает границы условновности — в «Поговори с ней» персонажи могут перекочевать в область снов, в «Я очень возбужден» или «Высоких каблуках» в реальности могут ворваться элементы перформанса. Как завещала Сьюзан Зонтаг, кэмп это фиаско серьезности. Настоящий эксцентрик Альмодовар любит играть с иронией и серьезностью, одевая Гаэля Гарсию Берналя как диву в «Дурном воспитании» или представляя целую панораму китчевых преступников в «Женщинах на грани нервного срыва».
Кэмп очень часто служит инструментом передачи эмоционального состояния героев Педро. А поскольку большинство из них живут в мире постоянной драмы — цветовая палитра таких фильмов пестрит контрастными оттенками как в «Хулиетте», «Все о моей матери» или «Возвращении». По правде, все перечисленные далее элементы свободно можно записывать в кэмп, но о них лучше поговорить детальнее.
Водоворот испанской мелодрамы
Сам Альмодовар свою драматургию называет бредовой — режиссер сам понимает, что в его картинах нарратив прогибается от количества перипетий и нагромождений. Истории от Педро могли бы быть реалистичней, если бы постановщик не «сыпал» на голову своим персонажам калейдоскоп приключений, столкновений с яркими личностями и сюжетных твистов. На авантюрах, шантажах, преследованиях, насилие, семейных тайнах, предательствах и убийствах построены его самые знаменитые картины — «Женщины на грани нервного срыва», «Поговори с ней», «Все о моей матери», «Кожа в которой я живу».
При этом в жанровой основе фильмографии Педро, конечно же, классическая испанская (даже латиноамериканская) мелодрама. Обосновавшись в арт-мейнстриме, Альмодовар никогда не отрицал влияние мыльной оперы и наловчился работать с ее клише в формате высокого фестивального кино: «Жизнь, семья, любовные отношения резко изменились. Только на первый взгляд все то, что происходит у меня в фильмах выглядит преувеличением. Да и вообще, ничто не ново под луной. В мексиканских, аргентинских мелодрамах, на которых я рос, было столько невероятного, что вы и представить не можете».
Между тем удержаться от жанровой эклектики режиссеру порой довольно сложно. Мелодраматические элементы служат в качестве базы, которую режиссер насыщает юмором, трагедией и конечно же эритозимом. В «Высоких каблуках» и «Я очень возбужден» есть отголоски мюзикла, «Кожа в которой я живу» и «Дурное воспитание» — упражнение режиссера в жанре триллер, «Поговори с ней» насыщен элементами черно-белого сюрреализма в лучших традициях авангардистского кино 20-х, а «Матадор» и «Живая плоть» не бояться тянут историю в область неприкрытой эротики.
Правда в эклектичном подходе Педро к драматургии и жанру есть существенный недостаток — режиссера часто называют мастером эпизода, предполагая, что каждый второй фильм Альмодовара страдает от недостатка целостности. Очень часто фрагменты и отдельные зарисовки у него доминируют над всем фильмом. Этому способствует любовь режиссер иногда рассказывать историю нелинейно, так что зритель действительно может потерять суть происходящего.
Женщины и автобиографичность
Еще одна отличительная черта Альмодовара-режиссера — глубокие женские персонажи, в основе любой истории Педро. При этом играет у режиссера целый ряд ведущих испанских актрис, обязанных своим успехом именно ему — Кармен Маура, Пенелопа Крус, Сесилия Рот, Виктория Абриль, Пас Вега, Анхела Молина, Марсиа Паредес и Росси де Пальма.
«Еще в детстве меня поражала способность женщин притворяться и лгать, но я не видел в этом ничего дурного… Первый спектакль, который я увидел в жизни, это группа женщин, сидящих вечером на патио и болтающих о своем девичьем. Эти разговоры ожили спустя годы в «Женщинах на грани нервного срыва». Они вдохновили и «Все о моей матери» — фильм посвященный добродетельной и патриархальной донье Франсиске. Она лишь немного не дожила до моего «Оскара». Такова участь женщин: они всю жизнь вынуждены ждать, чтобы в итоге так и не дождаться».
Героини его фильмов — матери, дочери, сестры, тетушки, бабушки, соседки. В «Поговори с ней» женщина выступает музой и обсессией, хотя и не говорит ни слова за весь фильм, в «Возвращении» в центре сюжета целое поколение женщин из одной семьи, «Хулиетта» концентрируется на истории одной женщины, а в последней автобиографичной работе «Боль и слава» главный герой постоянно рефлексирует об отношениях с его матерью.
К слову, об автобиографичности — Педро не раз признавался в интервью, что в основе его картин прежде всего детские впечатления. Например, неприязнь к церкви и религии, отчетливо прослеживается в его творчестве как следствие нескольких лет учебы в монастырских школах. Многие образы режиссер нередко наделяет собственными чертами. Мужчины-режиссеры в ключевых есть в «Законе желания», «Разомкнутых объятиях» и «Дурном воспитании». Наибольшего же автобиографизма автор очевидно достиг в своей новой картине «Боль и слава», где давний альтер эго Альмодовара Антонио Бандерас воспроизвел самого режиссера в период кризиса.
Секс, квир и смерть
Начало кинематографической деятельности режиссера припало на конец диктатуры Франко. Ребенком Педро рос в обществе, где культура держались в рамках искусственно созданных порядков, запретов и ограничений. Зато в юности Альмодовар оказался в центре movida madrileña (в вольном переводе — «мадридская тусовка»). Новое поколение художников, писателей, интеллектуалов и кинематографистов фактически вышло из подполья и заговорила смело о сексе, квире и китче. Рання фильмография Педро особенно насыщена сексом без любого стеснения, об этом говорят даже сами названия лент: «Лабиринт страстей», «Нескромное обаяние порока», «Закон желания», «Свяжи меня!».
В поздних фильма сексуальный мотив стал чуть менее нарочитым, но без секса все же не обходится ни одна картина Альмодовара. При этом гендерные рамки у режиссера совершенно размыты — мужчины поют на сцене кабаре в чулках и париках, а женщины сражаются с быками на арене. Гомосексуалы, лесбиянки, трансвеститы, трансгендеры — постоянные герои Альмодовара. В свою очередь их режиссер показывает с невероятным трепетом и состраданием — будучи геем, Педро наслаждается темой квира в своем кино даже на уровне жанра (кивает в сторону нуара в «Дурном воспитании», отдав образ femme fatale мужчине).
Впрочем, где секс, там и неизменный мотив смерти — персонажи Альмодовара погибают в катастрофах или несчастных случая, мучаются от тяжелых и неизлечимых болезней (здесь режиссер запечатлел собственную ипохондрию, наиболее проявившуюся в «Боли и славе»). Объединить их на экране один особо яркий визуальный лейтмотив — красный цвет, ключевой для картин Альмодовара. «Я просто-напросто не могу обойтись без красного цвета: он такой яркий и интенсивный. В Испании красный цвет означает все самое главное: огонь, кровь, любовь, смерть», — объясняет Педро.
