Тело и психоанализ: из чего состоит мир Дэвида Кроненберга
Если говорить о влиятельных режиссерах со специфическими вкусами, то Дэвид Кроненберг – один из первых постановщиков, который приходит на ум.
Отец «боди-хоррора» долго добивался общественного признания – даже несмотря на то, что лента «Судороги» в свое время стала самой прибыльной картиной, получившей финансирование от канадского правительства. Со временем критики зауважали его необычную эстетику и глубокий интерес к психологии, а в 1996 году Дэвид получил специальный приз жюри, показав на Каннском фестивале свою картину «Автокатастрофа». Особенность этой награды состоит в том, что выдают ее не ежегодно, а лишь тогда, когда представители жюри хотят подчеркнуть уникальность и мастерство определенной ленты. К слову, с тех пор ее так больше никому и не вручили.
Между тем, действительно массовым режиссером Кроненберг так и не стал, хотя аллюзии на его работы можно найти даже в «Очень странных делах» или фильмографии Джеймса Ганна. Рассказываем, как с первого взгляда понять, что перед вами одна из пугающих лент культового режиссера.
Боди-хоррор
Конечно, малоприятные сцены насилия существовали и до того, как Дэвид Кроненберг впервые задумался о кинокарьере. Но по-настоящему поджанр боди-хоррора появился благодаря ранним фильмам именно этого постановщика. «Судороги» и «Бешенство» шокировали зрителей тем, что показывали необъяснимые и противоестественные телесные трансформации. Изначально критики ругали режиссера за то, что его единственная цель – вызвать чувство отвращение, но со временем Кроненберг начал вплетать в свои картины все более тонкие социальные метафоры.
Причем, боди-хоррор – не поджанр, в котором зрителей пугают странными мутациями человеческого тела. Яркий пример того, как постановщик искажает наше представление о нормальном функционировании биологических организмов – «живые» пульты управления из «Экзистенции». Сочетание привычных неживых предметов и черт, которые мы обычно приписываем человеческим органам, вызывает растерянность и ощущение когнитивного диссонанса. Позже в своей карьере Кроненберг отошел от прямолинейных ужастиков, но использование темы телесности – все еще яркая составляющая его фильмов. Например, в «Космополисе» Дэвид использует сцену публичного медицинского осмотра, чтобы нагнать на зрителя чувство дискомфорта. Даже Мартин Скорсезе как-то сказал, что у коллеги внешность, как у гинеколога из Беверли-Хиллс.
Любовь к психологии
Кроненберг – не только рьяный исследователь анатомии и знаток всевозможных телесных патологий, но и поклонник классических работ по психологии. Почти в каждом его фильме можно найти отсылки к фрейдистским или юнгианским концепциям, а сексуальное влечение или маниакальные желания персонажей часто служат основными катализаторами сюжета. В «Голом завтраке» подсознательные мысли персонажей принимают вид уродливых инопланетян, а в «Видеодроме» Дэвид размышляет над тем, можно ли дистанционно контролировать психологические процессы людей. В «Опасном методе» Кроненберг даже напрямую обратился к излюбленной теме и поставил в центр событий самих Зигмунда Фрейда и Карла Юнга.
По словам режиссера, одна из причин его восхищения отцом психоанализа – то, что Фрейд первым связал душевные болезни с телесными процессами и откровенно говорил о физиологии в то время, когда люди стеснялись напрямую готовить о сексе. В одном из интервью он даже ласково называет Зигмунда «человеком, который не побоялся убить бога» (если вы еще не догадались, Дэвил – решительный атеист). А вот Юнга постановщик не очень жалует – по его словам, этот психолог слишком цеплялся за нереалистичные представления о человечестве и зря отрицал то, что главное в нашей жизни – кровь и плоть. Порой интерес Кроненберга к психологии проявляется менее очевидно – в его ранних фильмах часто присутствуют герои с необычными способностями, например, телекинезом или телепатией.
Отбросы общества
Почти все герои режиссера – странноватые личности, которые не могут найти свое место в социуме. Нола из «Выводка» страдает от психического расстройства, ведет ожесточенную борьбу за опекунство над своей дочерью (к слову, эту деталь Дэвид почерпнул из собственной личной жизни) и обладает пугающими способностями. Макс из «Видеодрома» – странный мужчина, который помешан на телевидении, а Сет из «Мухи» питает нездоровый интерес к собственному изобретению. В «Космополисе» герой Роберта Паттинсона – невероятный богач, которого окружают бедняки, протестующие против экономического неравенства.
Порой героям Кроненберга везет – несмотря на свои странности, они находят кого-то похожего. Например, Джеймс (Джеймс Спейдер) из «Автокатастрофы» испытывает аномальное сексуальное влечение к машинам и фетишизирует дорожные происшествия. Мужчина находит группу не менее странных людей, которые увлеченно изучают видеоролики испытания систем безопасности в машинах, и возбуждаются, наблюдая аварии. Увы, даже в этом случае это заканчивается для них не слишком радужно. Возможно, основная причина этого – в философских взглядах режиссера. Среди прочего, он считает, что человечество с самого начала своей истории несет ключ к собственной погибели и что мы должны понимать ограничения собственных тел. По словам Кроненберга, его раздражает то, что большинство фильмов помешаны на технологиях и высокопарных идеях, которые игнорируют реальность существования.
Друзья и коллеги
Когда мы вспоминаем о карьере композитора Говарда Шора, первое, что приходит на ум – мечтательный и героичный саундтрек к «Властелину колец». Вот только самое плодотворное сотрудничество у Шора как раз с Кроненбергом – композитор написал музыку почти ко всем фильмам Дэвида. Более того, Шор даже переделал свое сопровождение к «Мухе» в полноценную хоррор-оперу.
Еще один частый коллега Дэвида – британский оператор Питер Сушицки, с которым Кроненберг впервые начал сотрудничать еще в 1988 году. Сушицки известен своей работой над пугающими, гротескными и абсурдными картинами – среди его самых популярных фильмов культовая классика «Шоу ужасов Рокки Хоррора», «Марс атакует» и «После нашей эры» М. Найта Шьямалана. Неудивительно, что мужчины сработались – Кроненберг любит с первых кадров погружать зрителей в мрачную и неприятную атмосферу, сходу показывая кадры насилия или дезориентируя аудиторию плохо-освещенными и неестественным сценами.
