Монстр, который все помнит: тайная история Годзиллы
Когда речь заходит о «Годзилле», мы сразу думаем о спецэффектах, зрелищных сражениях монстров, преимущественно сомнительной актерской игре и удивительной живучести этой франшизы. А вот социальный подтекст картин об огромном кайдзю довольно редко становится предметом серьезной дискуссии. Казалось бы – вся серия фильмов построена на простой формуле «древняя ящерица вдребезги разносит город, периодически отвлекаясь на драки с другими, не менее пугающими существами». Причем здесь вообще политика или социальная критика? Оказывается, при всем.
Хотя у западного зрителя имя Исиро Хонда ассоциируется прежде всего с боевиками о кайдзю, создатель Годзиллы начинал свою карьеру со съемок куда менее массовых фильмов – например, работал помощником Акиры Куросавы и выступал постановщиком документальных лент. Его короткометражки по праву считались новаторскими – Хонда стал первым японским режиссером, который использовал подводную съемку. Несмотря на успешную карьеру документалиста, Исиро давно мечтал снять полнометражную игровую ленту, показывающую все ужасы Второй мировой войны. Дело в том, что Хонда лично участвовал в японо-китайской войне, был военнопленным и пару раз чудом избегал смерти. По словам самого постановщика, боевые действия наложили неизгладимый след на его психику, и он регулярно страдал от ночных кошмаров об армейской жизни. Неудивительно, что Toho, одна из крупнейших японских кинокомпаний, отказалась финансировать его первый игровой проект – сценарий полу автобиографической военной драмы оказался слишком мрачным, реалистичным и полным критики правительства.
Но Хонда мечтал рассказать миру не только о собственном опыте, но и о жуткой трагедии, произошедшей в Японии 1945 года – атомных бомбардировках Хиросимы и Нагасаки. Это, конечно, было невозможно. После окончания Второй мировой, американские солдаты оккупировали капитулировавшие острова, и японские медиа подверглись жесткой цензуре. Как мы понимаем, говорить о последствиях атомных бомбардировок, испытаниях нового оружия или даже вреде радиации как таковой было запрещено. Поэтому японцы вынуждено молчали о страшных событиях прошлого и наблюдали за тем, как американцы продолжали экспериментировать с атомом.
В марте 1954 года было проведено очередное испытание водородной бомбы, которое тоже не обошлось без последствий – волна радиации зацепила рыболовецкую шхуну «Фукурю-мару номер 5» («Счастливый дракон номер 5»). Радист корабля вскоре скончался от цирроза печени, а остальные члены экипажа во время лечении от лучевой болезни были заражены гепатитом С. К счастью, они со временем пошли на поправку, но этот инцидент справедливо шокировал множество японцев, включительно с Исиро Хондой. Впрочем, если говорить о последствиях бомбардировки Хиросимы и Нагасаки когда-то было политическим самоубийством, то в 1950-х цензура начала ослабевать, и постановщик получил шанс рассказать миру о вреде ядерного оружия, пусть и в аллегорической форме.
Студийные боссы все еще считали затею режиссера рискованной, но, после длительных размышлений, сошлись на том, что научно-популярный фильм не сможет всерьез затрагивать политическую повестку и не представляет особой угрозы. К тому же, японские продюсеры наверняка хотели повторить успех американского ребута «Кинг Конга» (1952) и заполучить собственного звездного монстра.
Годзилла – древняя ящерица, проживающая на дне океана. Она бы, возможно, и дальше спокойно спала не одну тысячу лет, но люди совершают огромную ошибку – проводят испытание атомной бомбы. Проснувшись от взрыва, кайдзю поднимается на поверхность и начинает крушить все на своем пути. На этом символизм не заканчивается – кожа Годзиллы покрыта неровностями и шрамами, как и у других жертв лучевой болезни. Куда бы это чудовище ни шло, города превращаются в руины, люди умирают от радиации, а дети остаются без родителей. Примечательно, что сцены разрушения в первой «Годзилле» (1954) Хонды напоминают нам не только о трагедиях, пережитых Японией, но и о военных преступлениях, совершенных соотечественниками режиссера.
К сожалению, дальнейшие части франшизы превратили историю Годзиллы в очередное развлекательное зрелище – сиквелы, которые снимал сам же Хонда, тоже обладали символическим подтекстом (например, третья часть серии, «Годзилла против Кинг-Конга» высмеивает японское телевидение, а четвертая – жадность предпринимателей), но со временем ставали все более легкомысленными и даже комическими. Создатель ящерицы выступал против развития в этом направлении – по его словам, превращение чудовища в посмешище было ошибкой, но студию интересовал, прежде всего, коммерческий успех.
Сборы варьировались от картины до картины, так что руководители Toho постоянно урезали бюджеты, в то же время требуя изобретательных новых сюжетов, массивных кроссоверов и фансервиса для совершенно разных целевых групп. «Сын Годзиллы», например, был рассчитан на молодых японок, которые приходили в кино на свидание со своими кавалерами. В результате звездой фильма стал подчеркнуто-милый маленький отпрыск Годзиллы, который уж точно никак не напоминал зрителям о трагических последствиях ядерных испытаний. Фильмы производились в действительно бешеном темпе – «Годзиллу против Гидоры» сняли всего за 35 дней, а во многих других картинах просто использовались целые отрывки из предыдущих лент франшизы.
Хотя иногда постановщики лент (в первую очередь – Хонда) и пытались возвращаться к мрачной серьезности оригинала, шокирующий монстр со временем стал защитником человечества и любимцем японских детей. Это вполне естественно – популярность антагонистов все чаще приводит к тому, что их переделывают в драматических героев, которых изначально просто «неправильно поняли». Больше всего этому способствовали, конечно, американские картины о Годзилле, которые воспринимали мифологию кайдзю как элемент декорации, а не центральный стержень франшизы. Даже оригинальная картина Хонды вышла в США видоизмененной – почти все отсылки к ядерным испытаниям вырезали, а вместо этого добавили сюжетную линию об американском журналисте (Рэймонд Берр). Понять мотивацию дистрибьюторов несложно – им казалось, что западным зрителям будет проще понять историю, если среди протагонистов будет узнаваемый актер. Да и вспоминать об ошибках прошлого американцам, по правде, тоже не хотелось.
Последние инкарнации знаменитого монстра кажутся подозрительно оптимистичными – в ребуте 2016 года Годзилла использует термоядерные реакции, чтобы защитить людей. Учитывая, что самый знаменитый японский монстр задумывался как символ трагедии, поразившей страну, и как суровое предупреждение на будущее, такая интерпретация выглядит почти богохульно. Впрочем, не хуже, чем картина о том, как Годзилла дерется со своим космическим двойником или спасает человечество от инопланетян.
