Любовь в Черной лагуне

В этом смысле невероятно смелым становится эротизм фильма, который, казалось бы, должен приземлить сказку, но получается совсем наоборот. Режиссер не видит необходимости в очеловечивании амфибии для того, чтобы Элайза его захотела. Дель Торо настолько любит своих монстров, что готов превращать окружающих людей в им подобных. Главная героиня при этом совершенно типичная девушка, отлично понимающая свои сексуальные потребности. Каждый день она засекает таймер для варки яиц чтобы помастурбировать пока готовится завтрак. Показав эту сцену в самом начале фильма, постановщик заряжает яйца такой неподдельной сексуальной энергией, что игнорировать подобный символизм теперь уже не получится. Особенно когда вареными яйцами Элайза начнет подкармливать своего Ихтиандра в лаборатории.

«Форма воды» — чистый эскапизм, на что режиссер намекает не единожды. Вот сосед Элайзы кричит: «Переключи, не хочу смотреть эту дрянь», увидев по телевизору разгон темнокожих в сводке новостей. Убаюкать его (читай режиссера) может разве что старый добрый мюзикл, в котором оркестр играет в ритм сердца главного героя. Что-то подобное происходит с Элайзой. Безголосая девушка — самая настоящая героиня немого кино. Она двигается в такт саундтрека Александра Деспла, отбивает чечетку по дороге на работу и мечтает о собственной песне, которую могла бы спеть любимому.

Как настоящий архитектор своих кинематографических миров, дель Торо черпает вдохновение из лент 30-х, от пеплумов вроде «Истории Руфь», до комедий и мюзиклов в духе «Марди Гра». Гротескные декорации и плавно плывущая камера Дана Лаустсена подкреплены одним из самых заметных и важных достоинством фильма — цветовой палитрой.

1960-е ведь сами по себе — эпоха восхитительного промышленного дизайна. Дель Торо насыщает сцены с Салли Хокинс глубоководными зелеными и синими оттенками. Аккуратно и методично добавляет красный в предметы интерьера и гардероба Элайзы по мере осознания героиней своей влюбленности. В противовес ей персонаж Майкла Шеннона — красноречивый садист, человек будущего по версии 1960-х, так что его быт состоит из золотистых оттенков. Стриклэнд любит цитировать Святое Писание и мыслить себя прообразом Бога, вот только совершенно подсознательно выбирает кадиллак морского оттенка (понятно, кто здесь божество).

К сожалению, оставаясь визуальным перфекционистом, дель Торо так же как и раньше сентиментален в своих сценариях. Его истории — прямолинейные притчи о борьбе добра со злом. В «Форме воды» режиссер вступается за отверженных своей эпохи, поднимает вопросы сексисзма, гомофобии, расизма и домашнего насилия. Тем не менее избыток банальности и очевидность некоторых сюжетных ходов иногда не скрыть даже под толстым слоем мутной воды. По правде, Гильермо не самый изящный сочинитель. Режиссер всегда делает ставку на визуальное пиршество и символизм. «Форма воды» может утомить своим штилем и прозрачностью сюжета. Вот только подождите пока на поверхности не покажется фирменный монстр, загадочно моргающий глазами.