Сила фатума

Стойкий Йоргос Лантимос врывается в Голливуд с собственным арсеналом мизантропии и абсурда. Сделав имя на ключевых европейских кинофестивалях, греческий режиссер продолжает заигрывать с мотивом антибуржуазной критики, но теперь уже на территории США, заручившись поддержкой здешних звезд. Другого дерзкого автора из этой песочницы уже бы давно выгнали, или же заставили играть по собственным правилам. Однако Лантимосу доверяют так, как не доверяли ни одному европейскому извращенцу из мира кино, пожалуй, со времен Ларса фон Триера. Его новая картина «Убийство священного оленя» — яркое тому доказательство.

Главный герой — талантливый хирург Стивен (Колин Фаррел), он работает в престижном американском кардиоцентре штата Огайо, у него прекрасная семья: жена офтальмолог Анна (Николь Кидман) и двое прелестных детей, которые делят между собой домашние обязанности — Ким выгуливает собаку, а Боб поливает цветы. Спокойствие семьи нарушает таинственный подросток Мартин (будущая звезда Голливуда Барри Кеоган), с которым у Стивена довольно странные отношения. Эти двое то ли друзей, то ли нечто большее, встречаются на совместные прогулки и обмениваются подарками. Дело во внезапно вспыхнувшей страсти? Или, может, Стивена и Мартина связывают какие-то родственные узы?

Интригу из предыдущего предложения разрушим прямо сейчас. Какая может быть страсть у Йоргоса Лантимоса? Здесь даже супружеская пара врачей любит безэмоциональные ролевые игры на тему «секс с пациентом под общей анестезией». Его персонажам несвойственны всплески чувств так же, как и интриги на тему тайных семейных связей. Конечно же, автор приготовил для вас нечто большее, чем бытовую драму.

Лантимос снял настоящую греческую трагедию, аллегорию о силе фатума, где актерам отказано в психологическом погружении, а условность происходящего постоянно напоминает о себе стерильной (читай театральной) постановкой.

Знакомые со стилем режиссера зрители узнают холодную отстраненность Лантимоса, за которую Йоргоса полюбили еще в 2009 после каннской премьеры «Клыка» и нарекли главным представителем греческой радикальной волны после показа «Лобстера» в 2015-м. Грек исповедует абсурд, как ключевой инструмент своей фильмографии, периодически видоизменяя его под натиском сюжета. Тем не менее «Убийство священного оленя» — это уже ставшие фирменными тревожные мизансцены, причудливые диалоги, достаточно условные эмоции — мир, лишь основанный на узнаваемых образах действительности.

Главный герой поставлен перед чудовищным выбором — чтобы спасти семью, нужно причинить ей вред. В основе картины античная трагедия Еврипида «Ифигения в Авлиде». Чтобы зритель это понял наверняка, о заимствовании у предков Лантимос заявляет не только громким названием, но и прямым упоминанием текста в самом фильме. Согласно мифам, царь Агамемнон убил священную лань, принадлежавшую Артемиде. Та в гневе наслала на море штиль. Чтобы задобрить богиню и отправиться с флотом в поход на Трою, Агамемнон был вынужден принести в жертву Ифигению — невинную деву и красавицу-дочь.

The Killing of a Sacred Deer / Оригинальное название

121 мин / ХРОНОМЕТРАЖ
28 декабря 2017 / ПРЕМЬЕРА

драма, триллер / ЖАНР

РЕЖИССЕР:
Йоргос Лантимос

СЦЕНАРИЙ:
Йоргос Лантимос
Эфтимис Филиппоу

В РОЛЯХ:
Николь Кидман
Колин Фаррелл
Алисия Сильверстоун
Барри Кеоган
Рэффи Кэссиди
Билл Кэмп
Санни Сулджик
Denise Barone
Ming Wang

ПРОКАТЧИК:
ARTHOUSE TRAFFIC

Лантимос наверняка лучше нас всех понимает, как чистая трагедия изжила собственную жанровую силу, так что неустанно развивает сюжет в плоскости триллера с элементами хоррора.

Тем, кто переживает, не снял ли Лантимос современную адаптацию мифа, можно расслабиться — для собственной ленты режиссер лишь заимствует высокую театральность и мотив рока — предопределенного будущего. Автор наверняка лучше нас всех понимает, как чистая трагедия изжила собственную жанровую силу, так что неустанно развивает сюжет в плоскости триллера с элементами хоррора.

Во многом здесь ему помогает сложнейший звуковой дизайн: пейзажная красота фильма поддерживается музыкальными темами Шуберта и Баха, а саспенс нарастает за счет дисгармоничных мелодий Губайдулиной и Лигети. В тандеме с таким саундтреком оригинальной находкой для картины оказалась операторская работа Тимиоса Бакатакиса. Сцены в больнице сняты исключительно с верхних ракурсов, крупные планы в свою очередь подаются с нижних. Даже в самых статичных сценах, камера остается в движении, вот только назвать ее динамичной все равно не получится — у Лантимоса это или медленный наплыв или отъезд. Общие планы роскошных интерьеров напоминают о Кубрике, черный юмор в паре с шоковым эффектом некоторых сцен отсылают к Ханеке и Триеру. В то же время режиссер остается верный сюрреализму истории, как спасительному приему, объясняющему все необъяснимое здесь.

Исполнительно это чрезвычайно красивый фильм, в котором найдется место сразу для нескольких новаторских трюков как в режиссуре, так и в операторской работе и звуковом оформлении.

Между тем в своем сюжете это слишком стерильное кино, которое пытается работать на жанровую неопределенность — быть патетичным артхаусом, античной трагедией и психологическим хоррором одновременно. Конечно же, быть таким кино «Убийству священного оленя» никто не запрещает, но как принимать перегруженную метафорами картину, где миф громоздится на мифе — задача на выносливость для каждого из нас.

В случае с «Лобстером» абсурдистская подача сочеталась с глобальной но достаточно простой идеей — пойти против системы, парадоксально продолжая играть по ее правилам. Подобной резонирующей идеи «Оленю» как раз очень не хватает. Только и остается, что любоваться крупным планом операции на открытом сердце в начале фильма и перекликающимся с ним крупным планом картошки фри с кроваво-красным кетчупом в финале.