Поговори с собой
Вернемся в начало 80-х — после свержения диктатуры Франко, национальное телевидении Испании накрывает волна ярких многосерийных мыльных опер и клипов. 30-летний Педро Альмодовар лишь начинает творческий путь. Отчасти вдохновившись цветастой палитрой того времени, автор берется исследовать собственные вкусы и предпочтения в кино, вскоре ставшие его фирменными приемами — китчевость и избыточность в цвете, временные скачки, экспрессия и фокус на непростых женских персонажах. Спустя почти сорок лет режиссер заметно приглушает свет, надев затемненные очки и вступает в диалог с собственным прошлым. И делает это заметно мягче, без фирменного надрыва, зато настолько трогательно, что хочется по матерински обнять Педро и включить его любимую Чавелу Варгас.
Альмодовар спускается в подвалы памяти неспешно: «Боль и слава» автобиографична настолько же, насколько остроумно дофантазированна. Сальвадор Мальо (Антонио Бандерас) — стареющий режиссер в творческом кризисе. Работать мешают и депрессия, и постоянные боли в спине, суставах и коленях. Он одинок: старые друзья отдалились, осталась лишь верная ассистентка Мерседес (Нора Навас). Большую часть дня режиссер сидит в своей квартире, забитой произведениями искусства (полумузейный интерьер почти целиком позаимствован из квартиры самого Педро), вспоминает уроки жизни от матери (Пенелопа Крус) и пьет обезболивающее. Однажды мадридская синематека зовет Сальвадора на показ отреставрированной копии его фильма 32-летней давности. По этому случаю он решает навестить актера Альберто (Асьер Эчеандия), с которым когда-то поссорился, чуть не сорвав съемку того самого фильма.
Творческое осмысление времени и возраста — тема, к которой рано или поздно обращается чуть ли не каждый выдающийся кинематографист. В данном случае Альмодовар не изменяет себе стилистически, зато тематически акценты расставляет слегка иначе. История матери все еще важна, даже сюжетообразующая. Однако в центре прежде всего мужчина и связи-нити здесь натянуты между его другом-наркоманом, бывшим любовником и даже полумифическим персонажем-воспоминанием — молодым художником, вызвавшим первое сексуальное влечение.
«Боль и слава» — попытка режиссера не просто справиться со старением, но и осмыслить эволюцию собственного творчества пути художника.
ОРИГИНАЛЬНОЕ НАЗВАНИЕ
DOLOR Y GLORIA
ХРОНОМЕТРАЖ
108 МИН
ПРЕМЬЕРА
18 ИЮЛЯ 2019
ЖАНР
ДРАМА
СЦЕНАРИЙ
ПЕДРО АЛЬМОДОВАР
В РОЛЯХ
Антонио Бандерас
Пенелопа Крус
Леонардо Сбаралья
Асьер Эчеандиа
Сесилия Рот
Нора Навас
Рауль Аревало
Хульета Серрано
ПРОКАТЧИК
ВОЛЬГА УКРАИНА
Cпециально для постановщика Антонио освоил скупую но деликатную манеру речи, как-будто играя на контрасте с киношным другом — актером Альберто (а не экранный ли это Бандерас, собственно?).
За автобиографичность к тому же отвечает и заметно сниженный градус пафоса — курение героина подано без тени драматичного наркоманского накала, а встреча Сальво с давним любовником Федерико (Леонардо Сбарглиа) снята невероятно трогательно. Это кино как-будто приняло форму режиссера, которую он исследует так же, как персонаж Бандераса пытается понять и вылечить свое вечно больное тело.
Даже иронично, что первая в карьере Альмодовара «мужская» лента получается настолько тонким, легким, но при этом глубоким рассуждение о кино, любви и памяти. «Боль и слава» — попытка режиссера не просто справиться со старением, но и осмыслить эволюцию собственного творчества пути художника. И делает он это, конечно же, через боль.
Ведь если задуматься, вечный ипохондрик Педро говорил о телесных трансформациях и пограничных состояниях человека всегда: под ножом оказывались его персонажи в «Все о моей матери» и «Коже, в которой я живу», автомобильные катастрофы переживали герои «Хульеты», калечились в «Разомкнутых объятиях» и «Законе желания», наконец впадали в кому в «Поговори с ней». Можно лишь догадываться, какую метафору для Альмодовара несет больничная палата. Возможно она выступает своеобразным чистилищем, маркером хрупкости тела и сознания, как это происходит в «Боли и славе».
И там где тело подводит, всегда верной остается живая память, которая для режиссера словно корни столетнего дуба — дает живительный сок. К прошлому автор возвращаться лишь для того, чтобы иметь силы жить в настоящем. Землянка с белыми стенами и потолком-решеткой, мама в фартуке, стирающая на реке, палящее солнце, запах краски и свежих фруктов, пестрые стены вокзала, где однажды пришлось заночевать. Все это так или иначе отразилось в сегодняшнем дне героя и даже тянет на дно. Получается, что в основе истории простейшая аксиома о том, что некоторые проблемы решаются, только будучи приговоренными вслух.
При этом Педро не просто проговаривает вслух, а почти что финализирует собственную фильмографию. По крайней мере итоговость высказывания усиливается наличием в кадре прекрасных Бандераса и Крус — талисманов режиссера. Специально для постановщика Антонио освоил скупую, но деликатную манеру речи, как-будто играя на контрасте с эксперссивным киношным другом — актером Альберто. К счастью, это вовсе не подражание. Его Сальвадор — выразительный образ невротичного и одинокого интеллектуала. Крус здесь — квинтесенция ключевых для альмадоваровской вселенной образов «я» и «мать». Только она способна наказать одним лишь строгим взглядом и так же утешить, положив ладонь на щеку.
