Эпизод 2: «На следующее утро»
Второй эпизод «Апокалипсиса» оказался чуть менее динамичным, чем первый, но и тут есть над чем поразмышлять. Райан Мерфи не спешит показывать нам старых знакомых из «Шабаша», зато возвращает один из самых пугающих образов «Дома-убийцы», заигрывает с библейскими историями и даже подтрунивает над «Людьми Икс». Рассказываем, на что стоит обязательно обратить внимание при просмотре.
Змеи и яблоки
Главным катализатором событий в новом сезоне «Американской истории ужасов» стал вовсе не сам ядерный взрыв, а долгожданное появление Майкла Лэнгдона. На случай, если вы невнимательно смотрели первую часть хоррор-антологии, рассказываю. Рождение Майкла – один из ранних примеров извращенных и шокирующих сюжетных поворотов, за которые мы так полюбили творение Райана Мерфи. После того, как протагонистка «Дома-убийцы» Вивьен Хармон (Конни Бриттон) застала своего мужа в постели с его студенткой, семейный психолог советует чете сменить обстановку и переехать в солнечную Калифорнию. К сожалению, Хармоны поселились в проклятом особняке, полном привидений, и один из этих духов (его роль исполнил Эван Питерс, запомните этот факт) изнасиловал Вивьен, предварительно надев черный латексный костюм. Плодом этого союза, конечно же, оказался Майкл – антихрист и самый интригующий персонаж восьмого сезона.
«Апокалипсис» выдался особенно богатым на библейские аналогии: приезд Лэнгдона в бункер сопровождается массовым появлением змей, а сам наследник Сатаны тут же начинает соблазнять выживших, сбивая их с праведного пути. Но самый любопытный пример религиозного символизма во второй серии – небрежно забытый в открытой комнате компьютер. Не устояв, Эмили и Тимоти читают имейлы Майкла и узнают, что никакого запрета на сексуальные связи, на самом деле, нет. Надеюсь, все заметили, что судьбоносным ноутбуком был макбук с большим красивым яблоком на крышке? Еще одна важная деталь – то, что именно Эмили подтолкнула своего возлюбленного к прочтению тайной информации, точь-в-точь как Ева.
Допросы, секс и роботы
Так как жители убежища все еще не знают о настоящей сущности Лэнгдона, юноше удается ими манипулировать и даже устраивать личные допросы, якобы с целью оценки выживших. По словам Майкла, те, кто пройдут тест, отправятся в более прочный и удобный бункер, остальные – погибнут. Зная истинную природу красавца, я подозреваю, что все это ложь. Скорее всего, Майкл вовсе не собирается забирать бедных протагонистов, а просто играет с ними.
Первым допрашиваем становится Галлант (Эван Питерс), который раскрывает тайну своей ненависти к родной бабушке, признается в гомосексуальности и бесстыдно заигрывает с Лэнгдоном. Флирт перерастает в что-то большее (как минимум, так кажется Галланту), и уже скоро в комнате парикмахера оказывается молчаливый мужчина в черном латексном костюме. Как подметили еще сценаристы «Крика», первое правило выживания в ужастике – никогда не заниматься сексом. Бабушка Галланта (Джоан Коллинз) узнает о его похотливых развлечениях и немедленно сдает внука с потрохами – чем меньше выживших, тем большая вероятность попасть в обещанный Майклом бункер.
Видимо, карма существует даже в пост-апокалиптическом мире, потому что Галлант не только остается живым, но и убивает болтливую бабушку, приняв ее за одетого в латекс Майкла. Конечно, под черной резиной скрывался не сам антихрист. Скорее всего, он просто вызвал какого-то духа (например, собственного отца, что сделало бы сцену секса с Галлантом еще более извращенной) и надел на него костюм.
Но главный сюрприз «Апокалипсиса» затаился в самом конце эпизода. Затягивая нарушивших целибат Эмили и Тимоти в зал пыток, героиня Кэти Бейтс получает огнестрельное ранение. Вот только вместо крови с ее руки течет… молоко? Белая кровь? Либо надзирательница тайно воровала с кухни бункера сливки, либо она – вовсе не человек, а что-то гораздо более зловещее. Например – инопланетянин. В любом случае, они уже раз появлялись в «Американской истории ужасов», а этот сезон обещает быть камбэком для старых друзей.
«Апокалипсис» выдался особенно богатым на библейские аналогии: приезд Лэнгдона в бункер сопровождается массовым появлением змей, а сам наследник Сатаны тут же начинает соблазнять выживших, сбивая их с праведного пути.
Титры и музыка
Шоураннеры «Американской истории ужасов» и раньше вплетали в титры подсказки касательно событий сезона, так что грех не попытаться разгадать, на что они намекают в этот раз. Самые заметные символы в новых титрах – змеи и свечи. Первые, скорее всего, являются отсылкой к библейской истории об Адаме и Еве, а значит – подтверждают нашу теорию о Майкле-соблазнителе.
Свечи – чуть более загадочный образ, одновременно напоминающий и об адском огне, и о магии «Шабаша», и о самой жизни. Стремительно тающий воск в начале титров вполне может символизировать миллиарды смертей после ядерного взрыва. Затухающая и вновь загорающаяся свеча в самом конце требует более оптимистичной трактовки – хочется верить, что Мерфи предрекает возрождение человечества. Моя теория – ведьмы «Шабаша» победят Майкла и каким-то образом вернут время вспять, стирая последствия апокалипсиса. Зная Райана Мерфи, не удивлюсь, если это будет сопровождаться камео Шер, поющей «If I could turn back time».
К слову, музыка наделена не меньшим символизмом, чем визуальная составляющая сериала. Во-первых, песня «If I could save time in a bottle» – блестящая отсылка к фильмографии Эвана Питерса, который под нее бегал в «Людях Икс». Во-вторых, каждую из мелодий, играющих по радио, можно рассматривать как послание выжившим от ведьм (как минимум потому, что она из них – легендарная Стиви Никс, солистка Fleetwood Mac). Если это так, то «Occupants of Interplanetary Craft» можно считать предупреждением о том, что в бункере есть кого остерегаться, а «Gold Dust Woman» – советом осторожнее относиться к своим пассиям. Как видим, в обоих случаях стоило внимательнее прислушиваться к словам.
Вердикт: Мерфи однозначно умеет интриговать – в, казалось бы, спокойном эпизоде нашлось место для дюжины отсылок, нелепой смерти и намека на еще более мрачное будущее. Остается гадать, что же ждет нас дальше. Кстати, если вам казалось, что эта серия еще более клаустрофобная и сюрреалистическая, чем предыдущая, то не зря – режиссером тут выступила дочь Дэвида Линча, Дженнифер.
