«Не обращай внимания»

 

В черноту экрана врывается телефонный звонок. Патрик Мелроуз снимает трубку и слышит новость о смерти отца. Нет, это не первый эпизод, а всего лишь та самая открывающая сцена сериала, теперь уже показанная с другого ракурса. Перед нами гроб с покойным Дэвидом Мелроузом. Потерянный Патрик смотрит на отца и, кажется, вот-вот начнет гатить кулаком о крышку. Быстрый монтаж не дает зрителю вновь увидеть агонию Мелроуза-младшего и для этого есть причина. Вторая серия отдана не ему. Новый эпизод принадлежит отцу, за которым камера следует вплоть до печи крематория. Контейнер с пеплом теперь в руках у Патрика. За кадром звучит блюзовая версия «Summertime» в исполнении Дженис Джоплин. Вступительная сцена ставит во главе своего главного героя — покойника Мелроуза, и задает время действия флешбэком — лето, 1962-го.

Докопаться до сути

Дебютная серия неспроста так интриговала и завораживала. Не зная ничего о Патрике Мелроузе, мы шли за персонажем исключительно благодаря харизме Камбербэтча и желанию разгадать тайну его загадочного и темного детства. Постановщик Эдвард Бергер опустил хронологию романов Эдварда Сент-Обина и снял сперва вторую книгу исключительно ради сильного перформанса Бенедикта, как ключа к сердцу зрителя. «Плохие новости» была доступной точкой входа в повествование, а ее ироничный тон в антураже Нью-Йорка 80-х разбавлял мрачное богатство общей сюжетной линии. К тому же, в основе первой серии лежал акт неозвученного, неотрефлексированного зрителем зла, из которого история черпала свою силу.

Второй эпизод меняет тональность драмы. Действие происходит в загородном доме на юге Франции в начале 60-х, а в центре сюжета оказываются истоки травмы, поразившей всю жизнь Патрика (события первой книги). Здесь практически нет места для юмора, зато на передний план выходит медленный распад семьи. Тяжесть истории на себя небезуспешно взваливают Хьюго Уивинг в роли отца и Дженнифер Джейсон Ли в амплуа матери. В их руках сюжет избавляется от флера флешбэка и превращается в полноценную историю.

По сути перед нами длинный процесс морального упадка, который просачивается от одного поколения к другому.

 

Зритель попадает на самый ее пик — день, когда 9-летний Патрик будет бесповоротно травмирован отцом. Те, кто знаком с серией романов Сент-Обина, знают, что «Не обращай внимания», как и прочие книги из серии, является частично биографической. Пережить растление, случившееся еще в глубоком детстве, автору помогло именно писательство и рехаб (Эдвард, подобно протагонисту, страдал от героиновой зависимости).

Романы Сент-Обина, как известно, едко выставляют на показ западный привилегированный класс, прикрывающий неприглядные дела красивыми словами. Второй эпизод посвятил этому аспекту жизни Патрика не меньше времени, чем травматичному случаю изнасилования. По сути перед нами длинный процесс морального упадка, который просачивается от одного поколения к другому. Показательными в данном случае будут даже второстепенные герои — деспотичный дядюшка Николас (Пип Торренс) с эксцентричной любовницей и тетушка Анна (Индира Варма) — единственное живое существо, с которым у Патрика, по всей видимости, выстроилась хоть какая-то эмоциональная связь.

Портрет отца

 

Бенедикта Камбербэтча в этом эпизоде практически нет. Актер появляется в коротких сценах героиновой ломки, которые служат переходом во флешбэки из прошлого. Пока Мелроуз корчится на заднем сидении машины в холодном поту, зритель отправляется в путешествие по лабиринтам памяти героя в злосчастный летний день во Франции.

Так же, как Камбербэтч украл шоу на прошлой неделе, «Не обращай внимания» принадлежит Хьюго Уивингу. Яростный и властный, без единого слова он способен внушить страх и оскорбить, не потеряв утонченного аристократизма. Актер манипулирует голосом, внушая тревогу как мягким тоном, так и оглушительным криком. Порой кажется, что постановщик даже злоупотребляет таким однозначным изображением злодея. Однако иногда, Уивинг подает проблески противоречия натури Дэвида. К примеру, отец когд-то написал для сына мелодию для фортепиано, которую любит наигрывать. Тем временем, он несомненно получает удовольствие от запредельного уровня контроля над каждым в этом загородном доме, пусть это даже случайная гостья за обеденным столом. Мелроузу-старшему ничего не стоит приставить нож к бедру девушки, попутно одним лишь приказом запретив жене покидать комнату.

Зло властного отца, тем не менее очень целеустремленное и даже обоснованно (в его понимании, конечно). Есть надежда, что в следующих сериях натура Дэвида будет более раскрыта, и мы даже получим ответ, почему лицо отца были избито, когда Патрик впервые увидел тело покойника в первом эпизоде. А пока что сцены Уивинга с маленьким Себастьяном Малтцем (9-летний Патрик) ужасающе-впечатляют.

Что-то подсказывает, что токсическую динамику между родителями протагониста нам еще предстоит увидеть. Сейчас же Мелроузы умышленно разведены по разным углам эпизода и встречаются лишь для финального застолья. Пока Дэвид выступает королем своего замка, Елеонора — измученная и заточенная в этой башне, иногда совершает небольшие «побеги» — прокатиться на машине, прогуляться с подругой-американкой. Портрет родителей всецело дает понять, почему Патрик вырос именно таким — эксцентричность у героя явно от матери, а выдержка и любовь к роскоши — от отца. Элеонора, кажется, когда-то была очень целеустремленной и сильной, но вряд ли зритель увидеть ее такой теперь. Дженнифер Джейсон Ли мастерски выстраивает хрупкий образ женщины, угнетенной духом и истощенной диетой из седативных таблеток и выпивки.

Сжатый пересказ книги, по правде, делает некоторые тематические акценты очевидными и заостряет характеристики персонажей в пользу явных положительных или негативных качеств. Для сравнения, Эдвард Сент-Обин отдал сотни страниц громоздким диалогом, чтобы показать всю неоднозначность каждого из героев «Патрика Мелроуза». Остается надеяться на продуманное развитие героев в следующих эпизодах.

 

Немой ужас

Главное заслуга визуальной постановки второй серии — игра на контрасте. Усадьба Мелроузов — умиротворяющее место, залитое солнцем,украшенное деревьями инжира и садами цветов. Вместе с тем у дома есть отчетливая аура особняка с привидениями. Коридоры тянутся вглубь кадра, невыразимые пороки блуждают тенями по залам. Скрип пола как будто позаимствован из хоррора, а медленно плывущая камера, которая становится глазами маленького Патрика, выстраивает настоящий саспенс.

Время здесь как-будто остановилось, и каждый из Мелроузов погреблен в своем одиночестве.

Режиссер Эдвард Бергер и оператор Джеймс Френд с первой же сцены ставят Дэвида на пьедестал, визуально возвышают персонажа и обеспечивая ему доминантную позицию на протяжении всей серии: отец семейства выглядывает из окна особняка и раздает приказы то экономке Иветт, то маленькому Патрику. Пока сын и жена ходят на цыпочках, чтобы не потревожить игру Дэвида за роялем, Мелроуз-старший терроризирует одним лишь взглядом.

Однако самой красноречивой и ужасающей оказывается та самая сцена растления, которая для зрителя происходит за закрытыми дверями. Она не жестока, здесь нет экстремальных операторских трюков, как в первом эпизоде. Длинные планы коридоров и комнат сопровождаются гробовой тишиной, оказавшейся куда страшнее любого драматичного саундтрека. Обманчиво статичные кадры смятой постели в конечном счете приобретают дополнительный угнетающий смысл.

Вторая серия заничительно трагичней первой, ее не просто смотреть, она избавляет общий сюжет от некоторой интриги, но становится важным этапом для развития протагониста. В предыдущем обзоре мы говорили о том, что Патрик Мелроуз — довольно мерзкий и самовлюбленный. Теперь этого подлеца хочется обнять.

Время здесь как-будто остановилось, и каждый из Мелроузов погреблен в своем одиночестве.

Повідомити про помилку

Текст, який буде надіслано нашим редакторам: