Культ кино: рецензия на фильм «Матрица»
Зеленый матричный код, slow motion, изящные проходы сквозь экран и глянцевая поверхность небоскребов, кожаные наряды и темные очки без оправы — если бы «Матрица» оказалась провальной псевдо-философской попыткой предсказать будущее, ее эстетика все еще обеспечила бы фильму чинное место киноклассики. К сожалению или к счастью, Вачовски сняли ленту, обрастающую новыми интерпретациями по мере наступления того самого прогрессивного будущего. И вот уже двадцать лет как красная и синяя таблетка символизируют рабство и мессианство, прозрение и слепоту, свободу выбора и подмену реальности. Философия «Матрицы» — лишь один из столпов, держащих картину на вершине так долго. Второй — революционность кинематографическая: комбинированная съемка, сложнейший CGI, буллет-тайм, цветокоррекция и комиксная стилистика.
А началось все с «Нейроманта» Уильяма Гибсона. Братья Ларри и Энди (на тот момент) Вачовски еще в 1992 году начали разрабатывать серию комиксов по мотивам культового киберпанк-романа, которая вскоре переросла в сценарий. До 1994 года им, как и полагается, успели отказать множество продюсеров, пока на горизонте не замаячил Джоэл Силвер («Смертельное оружие», «Хищник» и «Крепкий орешек»). Проект масштабный и дорогой, а в графе сценарий и режиссура записаны какие-то Вачовски. Так что Силвер предложил дебютантам потренироваться в постановке (так вышел триллер «Связь»), пока тот будет питчить сценарий боссам Warner Bros. Вместо необходимых $80 млн. студия дала только $10 млн, предложив как-нибудь выкрутиться. И братья, надо сказать, выкрутились достаточно дерзко — потратили практически всю сумму на съемку одной лишь открывающей сцены с Тринити и полицейскими. Результат убедил «ворнеров», ну а дальше осталось всего ничего — найти актеров, обучить их кунг-фу, придумать парочку новых операторских техник и снять классику «интеллектуального боевика».
Фильм Вачовски бесстыдно заигрывает с каждым из нас, развивая тему избранности и бунта с рядовым недогероем, прошедшим огромную трансформацию.
ОРИГИНАЛЬНОЕ НАЗВАНИЕ
The Matrix
ХРОНОМЕТРАЖ
136 МИН
ПРЕМЬЕРА
31 МАРТА 1999
РЕЖИССЕР
Братья Вачовски
СЦЕНАРИЙ
Братья Вачовски
В РОЛЯХ
Киану Ривз
Лоуренс Фишборн
Керри-Энн Мосс
Хьюго Уивинг
Джо Пантолиано
«Матрица» работает безотказно и решительно — сперва прикидывается неонуаром и кибер-детективом, а потом посылает к черту общественные институты, бесполезную экономику, лживость религии и дезинформацию телевидения.
К слову, так «Матрицу» назвали сами авторы. Киберпанк и антиутопия — лишь два из десятка ярлыков, которые впору лепить на фильм. Именно благодаря нагромождению разнообразных философских и религиозных учений «Матрицу» часто критикуют за поверхностность. При внимательном изучении, откопать можно и аллюзии на Новый Завет (избранность, воскрешение), и на Рене Декарта (идея радикального сомнения), и на Платона (матрица — платоновская пещера), и на Жана Бодрийяра (мир как симуляция). Следов культурного влияния здесь тоже хватает: китайский боевой жанр уся, американский комикс, японское аниме, сказки Льюиса Кэрролла, тот самый роман Джорджа Оруэлла, рассказы Филипа К. Дика.
Однако Вачовски виртуозно соединили пласты постмодерна с боевиком и фантастикой, сделали из блокбастера манифест об опаснейшей идеологии — удобной для каждого из нас. Эту идеологию не увидеть, не почувствовать и не потрогать. Но зачем, ведь такой самообман всем по душе, «матрица была разработана как совершенный человеческий мир», говорит агент Смит. Фильм Вачовски бесстыдно заигрывает с каждым из нас, развивая тему избранности и бунта с рядовым недогероем, прошедшим огромную трансформацию.
Здесь самое время вспомнить о том, что конец 90-х в Голливуде как раз был периодом так называемого cubicle-movie (от кубиклов как рабочего места в огромном офисе). Холодная война закончена, экономика стабилизировалась, а до 11 сентября еще два года. В 1999 году вышло сразу несколько фильмов-рефлексий о монструозности капитализма и маленьком человеке в плену рутины. Герои «Бойцовского клуба», «Красоты по-американски», «Офисного пространства» и «Быть Джоном Малковичем» по-разному справлялись с влиянием корпоративного зла. Однако Нео выбрал самый радикальный путь — пробуждение.
«Матрица» работает безотказно и решительно — сперва прикидывается неонуаром и кибер-детективом, а потом посылает к черту общественные институты, бесполезную экономику, лживость религии и дезинформацию телевидения. Удивительно, как спустя 20 лет фильм сохраняет свой анархистский запал в глазах смотрящего. О, дивный новый мир, где люди живут вымыслом, подменяющим реальность, которая в свою очередь тоже весьма относительна — чем не постправда и радикальный субъективизм. Добавьте сюда строго контролируемое техногенное пространстве 21 века и зависимость от виртуальной среды — актуальность «Матрицы» до сих пор не уступает даже «Черному зеркалу».
Вот только вряд ли Вачовски подводили нас к безысходности человечества, скорее намекали (возможно неосознанно) на пластичность той самой реальности, податливость к любым изменениям. Не зря в финале Нео обращается к матрице с намерением показать людям мир без нее — без границ и контроля. В этом мире возможно все, например — выйти за пределы навязанной личности, изменить пол и наконец стать самим собой. Ведь разве не такова метафора персонажа агента Смита как системы, упорно подавляющей персону Нео обращением «Мистер Андерсон»?
Наконец, даже Славой Жижек затрудняется ответить, о чем же все таки «Матрица». В его понимании фильм Вачовски — это тест Роршаха, в котором каждый узнает близкую ему идею. Что ж, продолжаем узнавать по сей день.
