Евангелие от мамы

Даррен Аронофски не зря так долго молчал о своем новом фильме «Мама!». Режиссер призывал зрителей не читать ничего о картине чтобы прийти на сеанс максимально готовыми в своей неосведомленности. Мы то думали, что он таким образом сохраняет чувство адреналина перед хорошим фильмом ужасов. В действительности читать ничего не нужно потому, что Аронофски вновь говорит о волнующей творческое эго режиссера теме мироздания и роли творца. Причем если в «Ное» Даррен открыто проповедовал, в «Маме!» наученный горьким опытом Аронофски возвращается к форме притчи, где кричащие метафоры сами зреют на протяжении всей картины, как запретные плоды.

Безымянная пара живет в отдаленном особняке. Он слишком большой для двоих, но это райское место, которое после пожара собственными руками возобновила молодая жена. Он (Хавьер Бардем) — гениальный поэт, переживающий кризис. Она (Дженнифер Лоуренс) — хранительница домашнего очага и муза. Супруги, казалось бы, живут в любви и без конфликтов. Впрочем, недосказанность и некая противоречивость иногда очень ненавязчиво мелькают на экране, подавая зрителю первые сигналы о том, что скоро все полетит под откос. Идиллию нарушает незнакомый мужчина (Эд Харрис), некий врач, переступивший порог дома. Поэт с радостью примет чужака, а позже и его жену (Мишель Пфайффер), тогда как невинной и тихой хозяйке придется смирится с этим. Однако чем больше людей прибывает в этот дом, тем больший хаос воцаряется в его стенах.

Заподозрить неладное следовало еще прочитав название. «мама!» — именно такое написание режиссер предусмотрел для фильма (в украинском прокате тайтл все же дали с большой). То, что главным героям отказано в именах, а в титрах персонажи указаны с прописных букв (кроме героя Бардема, но вы поймете почему), вполне закономерно ввиду специфики истории, в которой личности подчеркнуто условны. Аронофски снимает аллегорию, основанную на узнаваемых бытовых образах, но понимание абсолютной метафоричности происходящего приходит не сразу.

Конечно, это не хоррор, да и по части триллера здесь всего несколько применений саспенса с исключительно технической стороны. «Мама!» — авторское кино, созданное для внутреннего дискомфорта каждого смотрящего. Этот фильм культивирует клаустрофобные чувства, держит вас за плечи на расстоянии вытянутой руки и не дает вздохнуть полной грудью, лишив общих планов. Камера практически не упускает из виду лицо Дженнифер Лоуренс — Мэттью Либатик снимает крупные планы «с руки» на незакрепленную камеру. Главная героиня, таким образом, становится проводником, именно ее глазами мы смотрим картину происходящего. Блуждающий объектив делает из дома лабиринт, в котором персонаж Лоуренс, как подопытная мышь, мечется в поисках спасения. К тому же сам особняк — вполне живой организм. У него есть сердце, он пылает огненной страстью и кровоточит.

Первая половина фильма кажется переусердствованной заявкой на триллер. Режиссер здесь заигрывает с сюжетом «Ребенка Розмари», а герметичность, как прием запугивания, заимствует если не у еще одного шедевра Романа Полански — «Отвращения», то хотя бы у «Ангела-истребителя» Луиса Бунюэля. Однако открывая одну дверь за другой в этом доме, Аронофски преподносит искушенному зрителю щедрый подарок — множественность интерпретаций.