Настоящая Жаклин

Выбор Пабло Ларраина на пост режиссера несомненно пошел фильму на пользу. Чилиец может и далек от традиции американского духоподъемного кино, но политический контекст в личных драматических историях ему очень близок. Ларраин почтил память чилийского президента Сальвадора Альенде во «Вскрытии» (2010), рассказал об отставке Аугусто Пиночета в «Нет» (2012), и проиллюстрировал противостояние чилийского поэта Пабло Неруды с властями в эксцентричной драме «Неруда» (2016).

Заигрывать с историей чилийский режиссер умеет и, к счастью, придя в Голливуд, не берется делать байопик по лекалам. «Джеки» напоминает скорее американское инди-кино, где выбор сделан в пользу чего-то более сокровенного, нежели политическая повестка.

Ларраин снимает историю о надломленной горем жене и женщине с железной волей. Эта женщина отказывается сменить измазанное в крови своего мужа платье, когда выходит к журналистам после инцидента в Далласе. Она искусно играла роль первой леди, а теперь потеряла своего зрителя и бродит по Белому дому в вечернем платье с бокалом виски. Джеки раскладывает на туалетном столике горстку успокоительных в шаге от нервного срыва, а уже на утро она планирует пешую похоронную процессию мужа, пытаясь повторить церемонию погребения Авраама Линкольна.

Портман невероятно тонко разыграла сразу несколько ипостасей Джеки. Ее манеры, мимика, своеобразный акцент — актриса блестяще проработала роль. Достоверность и визуальное сходство с Жаклин не так уж важны. Властный феномена личности Джеки стал главной идеей фильма, а значит без отдачи Портман картина попросту не сработала бы. Оператор, тем временем, берет на себя задачу разграничения личной скорби Джеки и общей картины происходящего. Ручная камера следует за мимикой Портман, симметричная постановка кадра показывает монументальность Белого дома и контраст крошечной фигуры вдовы президента в его стенах. Ну а панорамная съемка убийства Кеннеди в открытом лимузине — один из лучших операторских приемов фильма.

Довершает картину саундтрек англичанки Мики Леви. Она вписывает в полотно фильма нити дрожащих струнных, через которые сочится туман Арлингтонского кладбища, где Джеки бродит среди могил.

Но Пабло Ларраин чрезмерно осведомлен в историчности момента. И это, пожалуй, единственный недостаток фильма. Понимая эпохальность происходящего, вдова президента Кеннеди создавала миф о муже с первых минут убийства. Это ход мысли, уходящий на десятилетия вперед, и этим сложно не воспользоваться. Ощущение конца эпохи витает в воздухе и добавляет фильму немного искусственного пафоса. И все же, Ларраин предлагает нечто совершенно нехарактерное для американского политического кино — остаться за пределами интриг и заговоров, чтобы познать глубину скорби.