Russians love their children too

Вы, скорее всего, предугадаете все сюжетные повороты этой картины еще на первых минутах – новый сценарий почти целиком построен на классических тропах и архетипах. В менее талантливых руках такая история превратилась бы в невыносимо скучный фильм, но «Крид» спасают два момента: отличная актерская игра и достойная режиссерская работа. Сталлоне вновь показывает постаревшего, мудрого Рокки, сожалеющего о своих ошибках, и это особенно трогательно, если учесть, что он вновь выступил соавтором сценария. Конечно, персонажи общаются исключительно пацанскими мудростями вроде «к рингу ведут всего три ступеньки, но они – будто гора». К счастью, все эти фразы не сильно запоминаются – их моментально выбивает из памяти смелая операторская работа. Драматичная первая драка Адониса снята одним кадром, а затем камера постоянно маячит за плечом Майкла Б. Джордана, вызывая ощущение непосредственного участия во всех событиях. Как и положено в таких фильмах, финал выглядит особенно эффектно – оператор снимает сражение, быстро переключаясь между голландскими углами и драматичными крупными планами. Складывается впечатление, будто камера – еще один участник драки, и вы инстинктивно прижмете голову к спинке кресла, избегая летящего удара. Да, несмотря на то, что смотрите фильм в 2-D.

Если первый «Крид» все же рассказывал об отношениях молодого боксера с Рокки, то тут в центре повествования оказывается уже сам Адонис, который вынужден столкнуться с трудностями отцовства, параллельно сражаясь с призракам прошлого. Майкл Б. Джордан выдает одну из самых эмоциональных работ за свою карьеру: на протяжении ленты его герой разрывается между упрямой самоуверенностью, животной агрессией, горем и нежностью отцовства. К сожалению, сценарий плохо раскрывает героиню Тессы Томпсон, но той пригоршни сцен, которые ей выделили, хватает, чтобы показать ключевые черты Бьянки. Это не шаблонная нервная девушка киношного боксера, а самостоятельная и решительная женщина.

Пожалуй, самый неожиданный аспект второго «Крида» – то, как раскрываются образы Ивана и Виктора Дрого. Как вы наверняка помните, в четвертом «Рокки» Иван играл стандартную роль советского антагониста – самоуверенного громилы, который больше походил на робота, чем на живого человека. Тут же эти гипертрофированные персонажи превращаются в героев, которым легко сочувствовать – вместо злобных универсальных солдат перед нами вырисовывается портрет глубоко травмированных людей, которые, сами того не зная, стали жертвой бесчеловечной системы. Нет-нет, я не утверждаю, что Сильвестр Сталлоне закладывал в свой сценарий какой-то анализ влияния тоталитаризма на личность, но персонажи «Крида» получились реалистичными, а значит, зрителю легко додумывать им дополнительную мотивацию или трактовать их, как заблагорассудится. Кто-то увидит в них почти фрейдистскую критику неправильного воспитания детей, кто-то – деконструкцию традиционной маскулинности. Любой вариант имеет право на существование.

Несмотря на то, что у «Крида» проявляются некоторые симптомы характерной болезни сиквела, это хорошо снятая лента – если бы мы уподобились ее героям и начали говорить как паблики с пацанскими цитатами, то пришлось бы даже назвать работу Кэпла «духоподьемным фильмом со смыслом». Вас вряд ли удивит хоть одно сценарное решение, но то, насколько талантливо эту банальную историю перенесли на экран – уже неплохой сюрприз.