Мой кайдзю

Никогда такого не было, и вот опять — создатели сиквела «Годзиллы» 2014 года решили, что масштабной бойни больших существ достаточно для хорошего фильма.

Сюжет, как он есть: у доктора, которую, несмотря на свой типаж, играет Вера Фармига, есть девайс «Орка». Он издает звуки на частотах гигантских монстров, и (предположительно, но без гарантий) может контролировать их поведение. Ее дочь (прекрасная Милли Бобби Браун из Stranger Things) вполне справедливо думает, что маманя сошла с ума, а еще грустит по брату, погибшему в прошлом фильме. У ее отца дела еще хуже: он сначала пил, а потом уехал наблюдать за волками. Кен Ватанабе опять играет самурая (на этот раз корпоративного). Салли Хоукинс ему поддакивает. А еще в какой-то момент появляется Тайвин Ланнистер (Чарльз Дэнс), и начинает всех убивать ради ложной высшей цели (а еще просто так и ради денег). А из земных недр вылазит трехголовый змей-горыныч и угрожает сразу всем.

Это все не слишком интересно читать, но общий дух соответствует происходящему на экране: куча хороших актеров вынуждены изображать человеческие эмоции, кричать, удивляться и плакать, не чувствуя абсолютно ничего. И это не странно: все то, что не битвы больших кайдзю, в сценарии и постановке Майкла Доэрти выглядит ленивой попыткой проговорить очевидное.

К монстрам вопросов никаких, но все человекоподобные персонажи «Годзиллы» выглядят и звучат так, как будто пришли на шоу Ольги Герасимьюк. «Я Марк, мы тогда с женой поссорились, и я прикладывался к бутылке. Как мне было стыдно, когда она меня таким находила». «Я Кен Ватанабе в роли сурового немногословного японца. Мы должны доверять Годзилле» (последнее, кстати, реальная цитата). «Я какой-то тип из командного пункта, из 10 моих шуток, распиханных в каждой реплике, нормально работает одна».