Эпизод четвертый
Четвертый эпизод — пока самый близкий по духу к двум «оригинальным» сезонам «Твин Пикса», хотя бы потому, что добрую половину серии мы проводим в офисе шерифа Трумена. Правда, у Линча нет времени на упоение ностальгией — он гораздо больше заинтересован в деконструкции тех образов, которые сам когда-то и создал.
Дух времени
Кроме Люси, Эндрю и «второго» шерифа Трумена (Майкл Онткин в последний момент отказался от съемок в продолжении, вместо него появляется брат Гарри, Фрэнк Трумен), мы встречаем и повзрослевшего Бобби Бриггса. Этот некогда эталонный «плохой парень» Твин Пикса теперь следит за тем, чтобы местным школьникам никто не продавал наркотики. Увидев на столе портрет погибшей 25 лет назад Лоры Палмер, Бобби начинает картинно рыдать, и это — один из самых показательных моментов во всей серии. Примечательны тут не только его гиперболизированные эмоции, но и музыкальное сопровождение сцены. Мы уже говорили о том, что, в отличие от двух старых сезонов сериала, возвращение «Твин Пикса» не может похвастаться запоминающимся саундтреком. Большинство сцен разворачиваются либо под урчащий дроун (отдаленно напоминающий экспериментальную музыку самого Линча), либо вообще в тишине. Преувеличенное рыдание Бобби под знаменитую «тему Лоры Палмер» Бадаламенти — будто добродушное высмеивание фанатов, которые спустя 25 лет лелеют мечту увидеть тот же «Твин Пикс», что и в 1990-х.
Если в премьерных эпизодах Линч обращался к своим поздним фильмам, а в третьем — к собственным короткометражкам и ранним работам, то ключевой для четвертой серии является деконструкция оригинального «Твин Пикса». Не зря ведь в этом эпизоде мы встречаем одного из самых забавных (пока) персонажей третьего сезона — сына Люси и Эндрю Бренненов, Уолли Брандо (Майкл Сера). Уолли — байкер-философ, пародия на молодого Марлона Брандо в культовом «Бунтаре» Ласло Бенедека. В то же время, Уолли напоминает еще одного мелодраматического мотоциклиста — многострадального Джеймса Херли. Кстати, сам персонаж Джеймса в свое время тоже был полупародией, а его отношения с Донной — отсылкой к роману Джеймса Дина и Натали Вуд в подростковой драме «Бунтарь без причины». Но именно Майкл Сера в кожанной куртке и кепке Брандо — последний гвоздь в гробу, казалось бы, бессмертного образа дерзкого мотоциклиста с ранимой душой.
Еще один пример того, как Линч высмеивает собственные идеи, гиперболизируя их до невозможности — сцена телефонного диалога Люси с шерифом Труменом (Роберт Форстер). Простодушная Люси не понимает концепцию мобильной связи и, увидев шерифа перед собой во время разговора, истошно вопит и падает со стула. Почти идентичная сцена была в фильме-приквеле «Твин Пикс: Огонь иди за мной» (по словам самого Линча, важном для понимания третьего сезона). Сцена с Люси не только доводит до абсурда милую простодушность и странность героини, Линч таким образом еще и посмеивается над фанатами, которые твердили, что мир «Твин Пикса» не сможет существовать в эпоху цифровых технологий. А заодно — и всех тех, кто, как и Люси, никак не может оставить 90-е в прошлом.
Кофе и симулякры
Поклонники Линча обрадуются, увидев жену Дагги (которую почему-то зовут Дженни-И) — ее играет знакомая нам по «Малхолланд Драйву» Наоми Уоттс. Купер, встретив «жену» и узнав, что у него есть ребенок (у которого тоже необычное имя — Санни Джим), остается все таким же растерянным и безэмоциональным, как и прежде. Семейная жизнь Джонсов — будто ненастоящая: от играющей во время завтрака знаменитой джазовой мелодии «Take five» и до окруженного белым забором дома с красной дверью (на цвете двери столько раз делается акцент, что сложно не заподозрить связь с красным цветом Вигвама) кажется симулякром. Неправдоподобные имена героев, а также слова Майка о том, что Дагги «создали» с определенной целью, наталкивают на подозрение, будто Купер так и не покинул стеклянный ящик. Мир Джонсов — крохотная версия вселенной Линча, где, как и, например, в «Синем Бархате», обнажается «темная сторона американской мечты». Тут и утренние панкейки с апельсиновым соком, заботливо поданные любящей женой, и супружеские измены вкупе с наемными убийцами. Еще одна деталь: над домом семьи летают совы, которые в «Твин Пиксе» точно не предвещают ничего хорошего и в очередной раз напоминают нам о вездесущем зле.
Тем не менее, в доме Джонсов происходит два важных события. Во-первых, Купера посещает Майк, который сообщает агенту, что его «обманули» и что теперь они «кто-то из них двоих (предположительно — Купер или Боб) должен погибнуть». Идея дуальности добра и зла — знаковая для Линча, мы встречаем ее и в «Синем бархате», и в «Диких сердцем», да и в самом «Твин Пиксе» в противовес Черному Вигваму есть Белый, а у Лоры Палмер — идентичная кузина Мэдди. Когда Купер удивленно разглядывает свое отражение в зеркале, мы подсознательно ожидаем увидеть там оскал Боба, ведь сцена практически дублирует окончание второго сезона.
Во-вторых, мы на секунду обретаем надежду опять увидеть старого доброго Купера, способного связать больше двух слов в предложение. Дженни-И предлагает мужу кофе, после глотка которого он оживляется, и, прежде чем выплюнуть напиток, бодро и радостно выкрикивает «привет!».
Возвращение доппельгангера
Одна из самых трогательных сцен в эпизоде — разговор Гордона Коула с Денис Брайсон (Дэвид Духовны), трансгендерной главой ФБР. Уверяя Брайсон в том, что он всегда поддерживал ее, Коул вспоминает, как сразу принял ее решение сменить пол и даже советовал ксенофобным коллегам «привести свои сердца в порядок или умереть». Когда персонаж Денис Брайсон впервые появился в «Твин Пиксе» в 1990-м году, это было одним из самых прогрессивных изображений трансгендерных людей на ТВ. Особенно приятно видеть, что её образ не превратился в фарс с переодеванием Дэвида Духовны в платье.
Длинноволосый двойник Купера, как оказалось, жив и находится в тюрьме максимальной безопасности в Южной Дакоте. Именно туда и выдвигаются Коул с Альбертом (Мигель Феррер) и Тамарой Престон (Криста Белл) в надежде пролить свет на исчезновение коллеги. Доппельгангер объясняет свою пропажу работой под прикрытием, но подозрения зарождаются уже тогда, когда Купер «неправильно здоровается». При перемотке слышно, что в фразе «я очень, очень рад тебя видеть, старый друг» псевдо-Купер произносит слово «очень» задом наперед — так, как говорят в Черном Вигваме. Агенты подозревают, что загадочное поведение Купера связано с «синей розой» — старым делом ФБР, имеющее отношение к паранормальным или мистическим событиям. «Синие розы», кстати, уже упоминались в сериале — в предыдущей серии голова майора Бриггса предупредила о них агента Купера, когда тот находился в Черном Вигваме. Похоже, что, несмотря на свой решительный отказ от пустой ностальгии, Линч все же не собирается совсем забывать о прошлом.
Вердикт: складывается ощущение, будто Линч подшучивает над излишне сентиментальными зрителями, гиперболизируя их любимых персонажей и заставляя нас с нетерпением ждать появление новых, менее абсурдных героев. Пора смириться с тем, что на дворе уже не 90-е, иначе мы рискуем уподобиться отставшей от технологического прогресса Люси. Линч не заинтересован в повторе старого успеха — он рассказывает нам новую, не менее важную историю. «Твин Пикс» мертв, да здравствует «Твин Пикс»!
Комментарий восторженного редактора:
Третий эпизод — все еще лучший из показанных, однако четвертая серия важна хотя бы из-за появления в кадре самого Дэвида Линча. И вот здесь подсознательно мы надеемся услышать объяснения всего происходящего из уст «отца». Линч продолжает издеваться над идеей сериальных воссоединений как самоцели. Его диалог с Купером-Бобом как будто диалог Линча с Маклахленом: «Гордон, мне страшно не хватало общения с тобой», «Да Куп, я тоже скучал по старым временам». Ну а ближе к финалу отец-Линч словно легитимизирует запутанность истории: «Альберт, неприятно признавать, но я совершенно не понимаю что происходит». Аллилуйя, Линч в одной лодке с нами.
Между тем есть подозрение, что фанатские теории окажутся неприменимы для сюрреалистичного «Твин Пикса». Наученные опытом «Игры престолов» и «Мира дикого запада», зрители с энтузиазмом берутся разгадывать пазл сериала чтобы добраться до разгадки раньше персонажей. Странное предчувствие подсказывает, что в случае с Линчем гадать, что значит та или иная сцена, бесполезно. В итоге они могут не значить ничего, and that’s ok.
Ключевые моменты:
— Является ли мир Дагги, Сонни Джима и Дженни-И реальностью, или это — еще одно мистическое измерение, находящееся в стеклянном ящике?
— По словам Майка, выжить может только один из Куперов — настоящий или доппельгенгер.
— Любопытно, кого имеют ввиду Коул и Альберт, когда решают показать Купера «единственной женщине, способной ему помочь». Ставки редакции — на Одри Хорн или на загадочную Даян.