Как «Теория большого взрыва» изменила телевидение и научила нас физике
Это официально — «Теория большого взрыва» закончится в 2019 году. 24 сентября на CBS стартовал финальный 12 сезон ситкома, так что близится время прощаться с любимыми экранными физиками и задротами в пижамах с Дартом Вейдером.
Внушительное количество эпизодов, сомнительный выбор сюжетных линий, тривиальное развитие персонажей — все мы немного устали от этого шоу, которому действительно пора на покой. Однако давайте не будем забывать о всех прелестях, сделавших в свое время «Теорию» настоящей находкой в жанре ситкома. К старту финального сезона вспоминаем как именно сериал Чака Лорри и Билла Прэди повлиял на телевидение.
Бум на гик-культуру
«Теорию большого взрыва» впору считать первыми адептами гик-языка в современном телевидении. Речь, конечно же, о золотой эпохе сериалов, которую запустили Lost в 2004 году и «усугубил» (если так можно сказать) Breaking Bad в 2008 году. До этого у нас были разве что Weird Science (1994 — 1996), Freaks and Geeks (1999) и It-Crowd (2006 — 2013). Все они, как новички не определившиеся с темой, либо откровенно насмехались над гиками, либо использовали лишь малый процент nerd-потенциала в собственных сюжетах.
Оригинальный замысел Чака Лорри и Билла Прэди состоял в том, чтобы провести зрителя в мир задротов — фанатов настолок и любителей прикупить меч Азерота прямо во время игры в World of Warcraft. Эти ребята грели лапшу за одну секунду при помощи лабораторного лазера и охотились за бутафорским кольцом всевластия, которое использовали на съемках «Властелина колец» (якобы). Чуть ли не впервые ботаники были протагонистами, а не эпизодическими plot-девайсами. Благодаря Шелдону мы узнали о гетеротической теории струн, эффекте Доплера и аннигиляции темной материи. Говард Воловиц втихую «протащил» в сериал десятки научных фактов об исследовании поверхности Марса, а Леонард то и дело подкидывал интересные ремарки о бозе-эйнштейновском конденсате и непереносимости лактозы.
Пускай сейчас это юмор уже не выглядит таким свежим. В конце концов, любой тренд со временем обречен превратиться в китч. Однако именно «Теория большого взрыва» была законодателем моды на nerd-культуру в кино и на телевидении. Сериал-побратим Silicon Valley, начавший трансляцию в 2014 году на HBO, во многом основан на опыте «Теории», использовав комедию, которую давно протестировали Лорри и Прэди на CBS. Не говоря уже о том, что такая сложная для понимания тема как физика, совершенно противопоказанная для развлекательного телевидения, была принята зрителями на ура и развязала руки многим сценаристам. С начала 2010-х на ТВ начинают выпускать сериалы со специфическими гик-темами без опаски, что такую узкопрофильную историю могут не понять. Это касается, конечно же, не только формата комедии — навскидку сюда можно зачислить и Mr. Robot, и Halt and Catch Fire, и даже в некотором смысле Black Mirror.
Даже эксперты американского Институт Физики (IoP) считают, что экранная работа в лаборатории, которой занимаются Леонард, Шелдон, Говард и Радж, вдохновила школьников обратиться к когда-то немодной физике.
Популярность физики
Из феномена популярности гик-культуры выплывает вполне логический тренд среди выпускников школы: оказывается, учить физику — модно. К такому выводу, в частности, пришли научные обозреватели в The Guardian еще в 2011 году, в самый пик популярности «Теории большого взрыва». Именно американский ситком называют одним из главных факторов всплеска популярности физических факультетов среди абитуриентов. В этом смысле «Теория большого взрыва» присоединилась к пантеону «модных ученых», среди которых также Брайан Кокс с собственной крутой серий образовательных документалок.
Даже эксперты американского Институт Физики (IoP) считают, что экранная работа в лаборатории, которой занимаются Леонард, Шелдон, Говард и Радж, вдохновила школьников обратиться к когда-то немодной физике. Представитель IoP Джо Уинтерс утверждает: «Рост популярности физики, по-видимому, обусловлен рядом факторов, включая общественный успех Брайана, мощь Большого адронного коллайдера и, мы уверены, популярности таких шоу, как “Теория большого взрыва”».
Алекс Чунг, редактор журнала Physics.org пишет: «Нет сомнений в том, что телевидение здесь сыграло свою роль. Оказывается, миллионы людей рады «приветствовать» профессоров физики с учебной терминологией в собственной гостиной в воскресенье вечером». Вот и The Guardian утверждает, что с момента выхода шоу в 2007 году заявки британских абитуриентов на физические факультеты выросли на 17%. Число изучающих физику в американских университетах стабильно росло на протяжении пяти лет, и лишь в 2013 ажиотаж немного утих. От себя добавим, что вряд ли такую тенденцию можно считать совпадением, ведь как раз перед этапом вступительных экзаменов в 2013 на CBS закончился четвертый сезон «Теории большого взрыва», где впервые на постоянной основе были введены персонажи Бернадетт и Эми, а большинство комедийных гэгов начало строится на отношениях, а не науке.
Обсессивность Купера — скорее следствие постоянного обыгрывания уже знакомых зрителю черт характера, что неминуемо делает из Шелдона пародию на самого себя.
Культовый персонаж с легендарным словарем
История ТВ знает немало по-настоящему культовых героев. Эти ребята давно перестали существовать исключительно в пределах вселенной собственного шоу, а скорее стали частью популярной культуры — лейтенант Коломбо, Ксена, агенты Малдер и Скалли, Баффи или даже Чендлер. С начала 2010-х знаменитых героев телевидения, чьи цитаты мы носим в виде принтов на футболках, несомненно, прибавилось. Впрочем, ярче всех среди них выделяется Шелдон Купер.
В истории современного ситкома ровней ему может быть разве что Барни Стинсон из «Как я встретил вашу мама». И то, только потому, что этот парень буквально говорит афоризмами и написал «Кодекс братана». Шелдон — яркий представитель гик-культуры к тому же беспринципный и харизматичный антагонист, когда потребуется. Его коммуникационные проблемы в паре с гипертрофированным самомнением обеспечивают «Теории большого взрыва» основной пласт комедии. К нему легко испытывать сопереживание в сценах, где Купер пытается социализироваться, а сильная волевая личность Шелдона как ученого вызывает только уважение.
Некоторые психологи закономерно считают, что у Шелдона синдром Аспергера с сопутствующим обсессивно-компульсивным расстройством. Однако Чак Лорри и Билл Прэди утверждают, что никогда не задумывали персонажа как человека с определенными психическими отклонениями. Как результат, в сериале даже есть периодически повторяющаяся шутка «Я не больной, моя мама меня проверяла». Между тем, обсессивность Купера — скорее следствие постоянного обыгрывания уже знакомых зрителю черт характера, что неминуемо делает из Шелдона пародию на самого себя. Простите, но в двенадцатом сезоне это герой, чьи черты доведены до абсурда.
Тем не менее, ни один комик-кон теперь не обходится без мерча с принтом «Bazinga!» или фирменного «There, there», которым Шелдон утешает друзей. В этом еще одна прелесть «Теории большого взрыва» — она определила свой культовый статус, обосновавшись в поп-культуре набором уникальных цитат и вечно-живущих гэгов вне сериала.
Именно Леонарда, Шелдона, Раджа и Говарда можно благодарить за игру «Камень, ножницы, бумага, ящерица, спок». Если бы не «Теория», вряд ли вы бы с такой легкостью шутили в разговоре с друзьями о коте Шредингера. Привычку Шелдона трижды стучать в дверь, произнося имя, уже можно считать легендарной, ровно как и непоколебимое «my spot» Купера на диване. Массачусетскому технологическому досталось больше всего, потому как во вселенной «Теории большого взрыва» этот институт приравнивают чуть ли не к ПТУ.
Продление жизни ситкома
Об этом мы уже говорили и не раз, однако классический ситком в трех стенах (четвертая — живая аудитория, смеющаяся над шутками) — безнадежно устаревший жанр на ТВ. Комедия, снятая тремя камера в трех ракурсах, уже не предлагает принципиально новые методы рассмешить публику. Именно поэтому на смену ей приходят такие ситуационные комедии, как Office или Parks and Recreations, пародирующие документальную стилистику съемки (более известную как мокьюментари)
Между тем в 2007 году «Теория большого взрыва» подхватила еще не начавший тлеть жанр трехстенного ситкома у «Как я встретил вашу маму» — сверхуспешного шоу, которое в 2005 подняло рейтинги CBS до небывалых высот и получило звание современных «Друзей». Канал как раз активно ориентировался на контент NBC («родина» Рейчел, Моники, Фиби, Джоуи, Чендлера и Роса), транслирующего Saturday Night Live, Office, Will & Grace, Law and Order или 30 Rock.
Именно Леонарда, Шелдона, Раджа и Говарда можно благодарить за игру «Камень, ножницы, бумага, ящерица, спок».
«Как я встретил вашу маму» закончился в 2014 году, зато «Теория» жива до сих пор, ровно как и классическая схема построения комедии «панчлайн—пауза—смех аудитории». Сериал о гиках завершится в 2019 году и вопрос будет ли дальше существовать классический ситком даже не стоит — конечно будет. А иначе, зачем телесети возобновляют всем знакомые комедии Will & Grace, Full House, Roseanne или даже «Альфа».
В одном можно быть уверенным точно — как только CBS покажет последний эпизод «Теории большого взрыва», трехстенный ситком начнет свою новую жизнь — в виде архаизма, нося исключительно ностальгический характер. Сериал Чака Лорри и Билла Прэди еще делал некоторое время такую форму комедии относительно современной за счет молодого каста и свежего юмора, однако в 2018 году этот олдскульный формат вряд ли стоит спасать. Лучше дать дорогу новым комедийным формам, к примеру, анимации. Потому что никто нынче не шутит на ТВ лучше, чем Конь БоДжек или Рик и Морти.
